Имперская гвардия: Омнибус - Страница 469

К оглавлению

469

Они побежали по коридору, покрытому ковром. С обеих сторон коридора двери в некогда роскошные комнаты были выломаны. Мебель в этих комнатах была разбита, среди обломков валялись мертвые тела. «Имперские граждане», подумал Блонский, «Они пытались спрятаться в своих домах, когда начались бои, и в них и погибли. Подлые трусы, все до одного. Они получили то, что заслужили».

Они снова вышли на улицу, но теперь везде вокруг был слышен топот шагов.

— Они повсюду! — выдохнула Анакора.

— Не совсем, — сказал Штель. — За нами охотится один взвод предателей, возможно, человек сорок, максимум пятьдесят — но они знают местность, и знают, куда мы направляемся. Они отрезали нас от пути к Ледяному Дворцу — и одновременно они следуют позади нас, чтобы быть уверенными, что мы никуда не свернем.

— Тогда мы пройдем по их трупам! — воскликнул Пожар.

Штель посмотрел на него, вздохнул и кивнул.

— Дворец в том направлении, — указал он. — Только не забывайте, что наша задача — добраться до дворца и спасти исповедника Воллькендена. Если это значит, что вам не удастся убить всех еретиков, которых вы увидите, пусть будет так. Все равно они все погибнут от вирусных бомб.

— Да, сэр, — хором ответили Ледяные воины.

— Мы ударим по врагу жестко и быстро, — сказал Гавотский. — Прорвемся сквозь их кольцо и идем дальше. Не останавливаться ни на секунду!

— Товарищи, — сказал Штель, — приготовьтесь к самому важному бою в вашей жизни.

Блонский стоял достаточно близко к Пожару, чтобы услышать, как молодой солдат прошептал:

— Чертовски вовремя!

ГЛАВА 12
Время до уничтожения Крессиды: 17 часов 12 минут 41 секунда

ОНИ ЗАХВАТИЛИ врага врасплох.

Предатели, вероятно, ожидали, что Ледяные воины попытаются затаиться, или занять оборону — возможно, в прочном здании — чтобы подороже продать свои жизни. Последнее, что враги предполагали — что валхалльцы сами могут их атаковать.

Некоторые из предателей погибли от первого залпа, некоторые вышли прямо под выстрелы, не успев остановиться. Некоторые повернулись и побежали — и Анакора подумала, что это вполне закономерно, ибо эти бывшие гвардейцы не стали бы предателями, будь у них достаточно храбрости.

Остальные же враги не растерялись и начали отстреливаться, одновременно пытаясь найти укрытие. Осколочная граната, брошенная Штелем, разорвала на куски еще двоих, заставив остальных дрогнуть. И едва успели разлететься осколки от взрыва, Ледяные воины бросились в атаку, зная, что этим подставляют себя под огонь противника, но так же зная, что оставаться на месте означает неминуемую смерть от рук тех предателей, что следуют позади, сжимая кольцо.

Они атаковали, полагаясь на скорость и внезапность — и на беглый огонь лазганов. Анакора бежала по трупам предателей, и вдруг увидела, что один из них еще жив — рука в перчатке схватила ее за ногу. Она споткнулась, выбросив вперед руки, чтобы задержать падение, и другой ногой ударила по руке еретика. К счастью, враг был ранен и терял силы, от удара он застонал и отпустил ногу.

Анакора увидела, что Палинев остановился, наполовину обернувшись, готовый прийти ей на помощь. Она решительно встряхнула головой, показывая, что не нуждается в его помощи, что не хочет, чтобы он рисковал жизнью из-за нее. Это было именно то, чего она боялась, после того, как Пожар открыл ее секрет остальным: не того, что другие будут подозревать ее в предательстве, а того, что они заподозрят ее в слабости.

Палинев, казалось, понял, и побежал дальше, остановившись на секунду, чтобы выхватить лазган из рук мертвого предателя. Анакора догадалась, что ему нужен аккумулятор, и это показалось ей хорошей идеей — поэтому, когда она догнала своих товарищей, то несла уже два лазгана, подобрав их с трупов врагов. Вынув из одного аккумулятор, Анакора бросила его Пожару, который, похоже, нуждался в боеприпасах больше, чем другие.

И тут на них набросилась вторая волна предателей, атаковав с обеих сторон, угрожая зажать в клещи. Пожар отреагировал первым, он бросился влево и ворвался в ряды предателей, бешено размахивая лазганом — и почти все валхалльцы последовали за ним. Анакора, оказавшись в гуще рукопашного боя, стала спиной к спине с оказавшимся поблизости товарищем — Михалевым, и они били предателей ножами, штыками, даже кулаками, но враги все прибывали с каждой секундой, и вскоре превосходство противника стало почти подавляющим.


ТОЛЬКО ПАЛИНЕВ не бросился в атаку. Прежде чем его успели заметить предатели, он скользнул в темный коридор и поднял свой снайперский лазган.

Он старательно выбирал цели. Восемь его товарищей сражались с более чем двумя десятками гвардейцев-предателей, но Ледяные воины действовали сплоченной группой, и в каждый момент боя одного валхалльца могли атаковать лишь один-два предателя. Кроме того, из-за своей многочисленности враги мешали друг другу, закрывая цели, и уже не один еретик, целясь в валхалльца, попадал в своего. У Палинева же такой проблемы не было.

Один предатель нанес сильный удар Гавотскому в подбородок, и сержант пошатнулся, но выстрел Палинева пробил голову еретика, прежде чем тот успел воспользоваться своим преимуществом. После этого Палинев подстрелил еще одного предателя на периферии боя, прежде чем враги поняли, что он здесь, и еще двоих, пытавшихся найти невидимого снайпера. Наконец еретики обнаружили, где он скрывается, и открыли огонь по коридору, лазерные лучи начали отбивать осколки от каменной кладки над головой Палинева — но, по крайней мере, он знал, что четверо или пятеро предателей теперь отвлечены от боя с его товарищами.

469