Имперская гвардия: Омнибус - Страница 10

Мальчик с татуировками, видя его замешательство, осторожно вернулся к решётке.

— Кто ты? — раздалось вновь.

— Это ты? — хрипло ответил Бас. — Ты в моей голове?

Пленник раскрыл рот и показал внутрь. Там не было большинства зубов. Те, что остались, были лишь острыми обломками. Но не поэтому он не мог разговаривать. Там, где должен был быть язык, остался лишь тёмный обрубок плоти. Язык вырезали.

Внезапно с обеих сторон раздался шум движения. Бас посмотрел налево и направо и увидел, что остальные пленники наконец поднялись. Распихивая друг друга, хлынули к решётке, отталкивая татуированного безъязыкого мальчика назад, чтобы приблизиться к Басу.

Бас насторожился и немедленно отошёл. Ему не нравился их взгляды. Такая безнадёжность. Внезапно почувствовал тяжесть надежд и ожиданий, ещё до того, как их высказали.

И первой это сделала потрёпанная, некрасивая женщина средних лет: «Сынок, выпусти нас отсюда! Освободи нас, быстро!»

Остальные настойчиво вторили ей: «Открой клетку, парень! Спаси нас!»

Бас поискал дверь клетки и нашёл почти сразу. Она была справа, заперта на цепь со звеньями такими же толстыми, как его запястье.

Высокий, тощий мужчина с глубоко посаженными глазами и впалыми щеками зашипел на других: «Чёрт бы вас побрал, заткнитесь. Они услышат!»

И ударил узницу, кричавшую громче всех, в челюсть, когда понял, что его не слушают. Бас увидела, как та осела на дно клетки. Другая быстро встала на её место, наступив на руку и плечо первой в отчаянной попытке подобраться к возможному спасителю. Бас сжался, желая оказаться от них всех подальше. Это было неправильно. Он не хотел отвечать за всех этих людей. Ему был нужен только мальчик.

Несмотря на логику в словах истощённого мужчины, остальные не умолкли. Они просовывали руки между прутьями, разрывая тонкую, похожую на бумагу кожу о железные колючки. На выложенном плиткой полу стали собираться лужи крови, заполняя трещины. Бас ещё шагнул назад, ища в толпе перед собой татуированного мальчика, но того совсем не было видно.

— Не бросай нас, сынок, — умолял лысый человек с обрубленной возле локтя правой рукой.

— Император проклянёт тебя, если ты бросишь нас, — визжала грязная женщина с тёмной коростой вместо носа. — О да, мальчик. Проклянёт, если не спасёшь нас.

Если бы чудовища снаружи сами так не шумели, то уже наверняка бы услышали этот гам. Бас знал, что должен идти, что не может здесь оставаться. Но было тяжело бросать мальчика. Как же открыть клетку? Он никак не мог перепилить цепь. Неужели Бас нашёл этого пленника лишь для того, чтобы отчаяться от неспособности спасти его? Неужели вселенная воистину так жестока?

Мощный рёв раздался с площади Спасения, такой громкий, что заглушил даже воющих людей. Схватка между двумя вождями закончилась. А вместе с ней и зрелище. Сменили ли Три Реки хозяина или нет — Баса не волновало. Имело значение лишь то, что теперь в любую секунду массивные зелёные тела хлынут в здание через сломанные дубовые двери.

Иди, сказал проецируемый голос татуированного мальчика. Ты должен идти.

Бас всё ещё его не видел, но всё же выкрикнул: «Я вернусь за тобой!

Не надо, ответил мальчик. Не возвращайся. Ты не можешь нам помочь. Просто беги.

Бас вскарабкался на стену приёмной как паук. На вершине, присев на край огромной неровной дыры в куполе, он задержался, чтобы повернуться и посмотреть на клетку ещё раз. Узники всё ещё тянулись вперёд, несмотря на то, что мальчик был в двадцати метрах. Всё ещё выли, взывая к нему.

Бас нахмурился.

— Здесь некуда бежать, — сказал тихо, гадая, слышит ли пленник его мысли. — У меня есть только ты. Я должен вернуться.

Тараторящие зеленокожие хлынули внутрь, смеясь, ворча и фыркая, как дикие боровы.

Бас скрылся из вида и направился к ближайшему убежищу, чтобы подготовиться вернуться ночью. Он пока не знал, как освободить мальчика, но что-то подсказывало, что способ найдется. В конце концов, сейчас только это имело значение.

Как Бас понял, когда провёл несколько месяцев в Трёх Реках, есть два способа бороться со страхом. Можно позволить ему разъедать себя, выгрызать из тебя волю и здравомыслие подобно раку, или сразиться с ним лицом к лицу, и, может быть, даже победить. Хотя в этом вопросе выбора у мальчика не было. Дед уже всё решил за него.

Крэвин и его шайка подонков действительно подождали, пока Бас оправится, прежде чем избить его снова. А потом отделали так же жестоко, как и в первый раз. Вновь и вновь беспощадно пинали, когда он лежал, свернувшись в клубок. И Бас думал, что они никогда не остановятся. Может, даже убьют. Какая-то часть его желала этого. По крайней мере, всё это закончится.

Когда удары прекратились, это было как благословение самого Бога-Императора. Бас открыл глаза и увидел, что шайка побрела вниз по улице. Мальчики смеялись и шутливо пихали друг друга в плечо. Две местные женщины прошли и взглянули на него, истекающего кровью на мостовой, но не остановились. В их глазах не было ни капли жалости — они смотрели на мальчика как на дохлую крысу.

Хотя следующий прохожий остановился. Бас его не знал. Это был крупный полный мужчина с татуировками черепа и меча на обоих предплечьях. — Хреновый выдался день, сынок? — спросил тот, помогая встать Басу на ноги. — Пойдём, отведём тебя домой, а? А Сарж починит тебя.

Бас ковылял рядом с ним, изо всех сил стараясь не плакать.

— Ввв…Вы знаете Саржа? — запинаясь, спросил мальчик.

Человек засмеялся.

— Можно сказать и так, — ответил он. — Твой дед работает на меня.