Имперская гвардия: Омнибус - Страница 970

970

— Сельтура Семь, джентльмены! — обращаясь к ним, громко произнес их ротный, лейтенант Винтерс, который выступил вперед сразу после того, как подошла к концу флотская часть инструктажа. — Вот куда мы направляемся! И именно там вам наконец выпадет шанс послужить нашему бессмертному Императору!

Звездная карта на пикт-дисплее за спиной лейтенанта тотчас уступила место статичному голубому шару на фоне черноты космоса. По рядам в зале сразу же пробежал шумок, поскольку две сотни гвардейцев почти без исключения привстали с металлических кресел, чтобы лучше рассмотреть конечную цель их путешествия. Вполне довольный, что завладел всеобщим вниманием, лейтенант Винтерс щелкнул пультом и, сменив в очередной раз картинку на пикт-дисплее, открыл изображение лесного ландшафта, полученное с помощью аэрофотосъемки.

— Сельтура Семь изобилует лесами, — продолжил лейтенант. — Свыше восьмидесяти процентов поверхности планеты покрыто умеренной тропической растительностью. Климат также умеренный — я бы сказал, он не слишком отличается от того, который был у вас на Джумаэле Четыре, — хотя по среднегодовому выпадению осадков превосходит последний почти вдвое. Ко времени нашей высадки на планету там предположительно будет раннее лето, так что вам следует приготовиться к жаркой дождливой погоде…

Поймав себя на том, что вновь зевает, Ларн торопливо поднес ладонь к губам. Даже путешествуя в глубинах космоса, сержант Феррес не давал им спуску. Что ни говори, а с тех пор, как они покинули свой родной мир, установленный Ферресом режим ежедневных тренировок в сравнении с тем, каким он был на Джумаэле IV, стал даже более жестким. Единственным отличием было, пожалуй, лишь то, что теперь, когда они тренировались на площадке одного из грузовых отсеков, многие флотские охотно бросали свои дела, чтобы, ехидно ухмыляясь и перебрасываясь солеными шутками, с удовольствием наблюдать за их мучениями. Феррес каждый день заставлял их проделывать свои упражнения, которые начинались сразу после завтрака, а заканчивались, когда на корабле гасили свет. Однако отнюдь не только по причине дневных физических нагрузок Ларн чувствовал себя таким измотанным.

Вот уже почти месяц, как они, находясь в космическом транспорте, то совершали «нырки» в Имматериум, то возвращались обратно, проводя таким образом несколько дней в варпе, а затем продолжая путешествие в реальном космосе. И каждый раз, когда ночь проходила в варпе, Ларна преследовали кошмары. В снах у него неизменно были видения каких-то враждебных, никогда не виденных прежде ландшафтов, населенных странными, ужасного вида существами. Каждую такую ночь эти видения, терзая его душу безотчетным страхом, заставляли его просыпаться в холодном поту и рывком садиться на койке. «Варповая болезнь, — определил это состояние корабельный апотекарий, когда добрая половина их полка обратилась к нему с жалобами на здоровье после первой же ночи, проведенной в варпе. — Вы привыкнете к этому со временем».

Что до Ларна, то от снотворных пилюль, которые ему выдал апотекарий, толку оказалось мало. Вот уже несколько недель, как он не мог нормально выспаться. Сколько бы пилюль он ни принимал, каждая новая ночь в варпе была столь же ужасна, как и первая.

— Понятно, что из соображений секретности в данный момент я могу вам дать лишь очень скудную информацию относительно деталей предстоящих операций на Сельтуре Семь, — продолжал лейтенант Винтерс. — Все, что я могу сейчас сказать, — это только то, что вы посланы подавить мятеж некоторых преступных элементов, которые оказались в местных СПО, и помочь вернуть к власти законное правительство. Если верить данным разведки, там нас ждет яростное сопротивление бунтовщиков. Но мы ведь с вами имперские гвардейцы, джентльмены! Мы победим! Однако нужно принять во внимание, что поначалу мы, вероятно, будем испытывать некоторые трудности не в последнюю очередь из-за проблем адаптации к местным условиям.

«Адаптация… — подумал Ларн. — Вот еще одна проблема на мою голову! Мало варповой болезни, так мне еще все время кажется, будто свет на корабле должны были уже давным-давно погасить…» Ларн знал: для того чтобы адаптировать внутренние часы их организма к непривычному для них тридцатичасовому суточному циклу новой планеты, в отсеках корабля, где размещался их полк, был установлен соответствующий световой режим. Но даже после нескольких недель существования в этом режиме Ларн никак не мог к нему приспособиться. Чувствуя, что его внутренние часы «расстроены», молодой человек все время находился в состоянии утомления, словно его организм удивлялся, почему ему никак не дают уснуть. Очень скоро Ларн обнаружил, что, как бы трудно ни было ему переносить варповую болезнь, тот непривычный режим сна, которого он должен был теперь придерживаться, делал его неспособность выспаться еще неизмеримо более мучительной.

— Но как я уже сказал, джентльмены, — продолжал свою речь Винтерс, — мы — гвардейцы и мы победим! Я знаю, что для вас эта военная кампания будет первой. Не сомневайтесь, ваши командиры, несмотря ни на что, верят в вас. Так… на этом, я полагаю, все. Если у вас есть вопросы, вы можете задать их вашим сержантам.

С этими словами лейтенант еще раз щелкнул пультом, растворяя в темноте изображение на пикт-дисплее, и собранные на инструктаж гвардейцы, встав со своих мест, молча потянулись из зала. Медленно продвигаясь с другими к выходу, Ларн внутренне не переставал удивляться тому, как хорошо лейтенант Винтерс знал характер своих подчиненных.

970