Имперская гвардия: Омнибус - Страница 926

926

Надо написать ещё вот о чем. Разведчик по имени Валанс кое-что обнаружил в одной из цистерн…

Из дневника Айверсона

— Решил, что вы захотите это увидеть, комиссар, — произнес чернобородый мужик, — так что пошел прямо к вам.

«Слишком он здоровый для разведчика», — отстраненно подумал Хольт. Его разум тем временем пытался перекрыть дорогу картинам резни, которые поступали со стороны глаз. Геометрически точное расчленение тел внутри цистерны не поддавалось пониманию, но сильнее всего Айверсона обеспокоила не кошмарная сцена, а ощущение того, что где-то в глубине души он всё-таки понимает её смысл. Всего лишь тусклый проблеск интуитивного осознания, но комиссар не мог от него избавиться.

Я знаю, или, точнее, буду знать, в чем суть этого безумия.

— Ты поступил правильно, разведчик, — Хольт с размаху захлопнул люк цистерны. — Больше никому об этом ни слова, понятно?

— Как прикажете, сэр, — Валанс помялся с беспокойным видом. Айверсон видел, что этот человек редко чего-то боялся, но такое зрелище… Разведчик беспомощно развел руками. — Что здесь случилось, комиссар?

— Тау — порченые выродки, — ровным голосом ответил Хольт. — Их надменная манерность и всевозможные техноереси не должны вводить тебя в заблуждение.

— Вы говорите, что это сделали синекожие?

— А кто же ещё? — вместо утверждения у Айверсона невольно получился вопрос. Валанс кивнул, хотя слова комиссара его явно не убедили.

«Как и меня самого», — мрачно подумал Хольт.

— Это неправильно, — заявил о’Сейшин, который за все время их бесед с Катлером никогда не выражался настолько прямо. Сейчас посланник сидел в уголке и, съёжившись, дрожал в холодном, наэлектризованном воздухе кабины.

— Иногда из нескольких маленьких неправильностей получается одна здоровенная правильность, — протянул Энсор из кресла второго пилота. Полковник, страдавший от боли, побледнел и осунулся, но ему удалось временно остановить кровотечение из порченых ран. — Разве в твоем драгоценном тау’ва об этом не говорится, Си?

— Вы думаете, это «маленькая неправильность»? — прошипел чужак.

— Я думаю, что нам нужно управлять этой Императором забытой развалюхой! — огрызнулся Катлер, с которого разом слетела напускная удаль. — А теперь заткнись и не мешай леди работать.

Сам Энсор ни на мгновение не верил собственному бахвальству. Глядя на сидевшую рядом женщину, он понимал, что творится «Очень Большая Неправильность», да ещё с хвостиком. Руки Скъёлдис уверенно, мастерски порхали над пультом управления, но глаза под чадрой принадлежали другому. В разуме женщины пребывал Гвидо Ортега, и мертвый пилот управлял челноком, пока ведьма блокировала его воспоминания о недавней гибели. Блуждающий взгляд зеленых глаз северянки наблюдал за движениями её тела из глазниц отрубленной головы верзантца, которую, словно жуткий тотем, водрузили на приборную панель.

Некромантия, самое поганое колдовство…

Полковник ужаснулся, осознав истинную суть ведьмы. Со временем он научился принимать и даже уважать её искусство вюрда, но происходящее сейчас было мрачнее и бесконечно опаснее предвидения и телепатии. Оно было порченым.

— Его дух по-прежнему здесь, — сказала Скъёлдис, впервые обхватив голову Ортеги ладонями и воззрившись в ошеломленные смертью глаза. — Скверная смерть может сковать душу на дни или годы, а то и навсегда. Нам повезло: он умер очень скверно.

Несмотря на долгую разлуку, женщина никак не поприветствовала Энсора. Конфедерат наблюдал, как северянка готовится к ритуалу, садится в кресло пилота и пристегивается, даже не смотря в его сторону. После этого она мрачно оценила состояние полковника и заговорила, не глядя ему в глаза.

— Ярость демона глубоко вспорола тебя, — сказала ведьма, словно он сам этого не знал. — Твои раны не исцелятся, Энсор Катлер.

Затем Скъёлдис передала ему последние инструкции Авеля, почти не давая времени подумать, не то что вставить слово. Закончив, ведьма без предупреждения вошла в транс, и начался новый кошмар.

«Она подняла нас в космос, — говорил себе Катлер, — и доставит к Зебастейну-мать-его-Кирхеру. Скъёлдис знает, что делает».

Но полковник понимал, что всё не так просто. Колдовство такого рода не обходится без последствий.

Она боялась, и поэтому не смотрела мне в глаза. Думала, что я остановлю её.

Энсор наклонился было к ведьме, но сильная рука удержала его и вернула на место. Это был вералдур, Мороз, который возвышался над ними обоими. Великан покачал головой, не сводя бдительных глаз с госпожи. Тогда-то Катлер и заметил, что чадра Скъёлдис сползла, открыв звездам её изящное, сухое лицо.

Только она не сползла. Женщина сама открыла себя варпу.

Вспомнив, как северянка страшилась звезд, Энсор попытался выбраться из кресла, но Мороз снова удержал его.

«Слишком поздно, — понял Катлер. — Она уже приняла решение, какой бы ни была цена…»

Стоя у грязного иллюминатора, Айверсон наблюдал, как звезды скрываются за громадной тушей линейного корабля, к которому приближался челнок. «Реквием по добродетели»: название, сочащееся иронией, как и почти все иные названия, встреченные Хольтом в его странствиях.

Совпадений не бывает, или работают они совсем криво.

За вернувшейся мыслью потянулась другая: почему он не убил покрытую шрамами женщину-воина огня на стартовой площадке? Да, однажды она пощадила Хольта, но это было скорее насмешкой, чем актом милосердия. А кто сказал, что я не посмеялся над ней? Жаль, рядом не оказалось Рив, чтобы обсудить произошедшее. Может, она и была предателем и наемной убийцей, но при этом мыслила логически.

926