Имперская гвардия: Омнибус - Страница 84

— Изучение этой чумы очень важно, — продолжал Асконас. — Если бы мы сумели раскрыть её секреты… подумай только, что это могло бы значить. Мы бы научились возвращать мертвых к жизни. Даже Самого Отца Человечества!

Подобное безумие не заслуживало ответа. Я слышал кое-что об этой фракции внутри Инквизиции: ревивификаторы, которые в лучшем случае просто были помешанными. С этими душевнобольными спорить бессмысленно.

— Неужели ты не видишь? — спросил Асконас.

Вопрос удивил меня своей искренностью. Инквизитор действительно желал, чтобы я похвалил их за усилия, непонятно почему.

— Я вижу только твою неудачу.

Хорошее настроение Асконаса испарилось, и он поджал губы. Его глаза словно отступили во тьму глазниц.

— Ты ошибаешься, — заявил инквизитор.

Тогда я услышал это. В этой паре слов я услышал, как трескается броня его разума и духа. Я услышал звук своей победы. Я услышал, что Асконас усомнился. То, что он пытался убедить меня, указывало на его слабеющую веру.

Инквизитор повернулся ко мне спиной.

— Введите его, — приказал Асконас и направился к дверному проему.

Эрар и Майнхардт отошли в сторону и жестами велели мне следовать за ним. Шенк и Бранд, державшие меня на прицеле, были по-прежнему недосягаемы. Двинувшись за Асконасом, я прошел мимо рабочих станций, рядом с монолитным авгуром высотой почти с меня. На этой стороне располагались три сервитора, два из них были полностью мобильными, а третий никогда бы не смог покинуть помещение. Его туловище было присоединено к металлическому постаменту, который двигался по узкому рельсу перед массивными считывателями и измерительными приборами. Сделав ещё шаг, я тут же метнулся направо и нырнул за постамент.

Инквизиторы открыли по мне бешеный огонь, болт-снаряды врезались в сервитора и скопление приборов. Кровь, фрагменты костей, осколки стекла и железа разлетелись по сторонам и порезали мне лицо. Я неловко бросился обратно, в облако жалящих обломков. Как только я оказался у дальнего края авгурного модуля, Асконас крикнул: «Стоять!».

Кричал он это мне, или своим подручным, или всем нам, неважно — уже было слишком поздно. Повреждения механизмов оказались критическими. Включились аварийные системы: перерабатывающий завод решил, что на нем произошла катастрофа. Сирены ревели со всех уголков комплекса. Стены дрожали от грохота, рев стоял такой, что мог оглушить весь улей. Сердце Пирра было под угрозой, и смерть этого органа способна была погубить миллионы.

Бренкен получила обещанный сигнал. Я не выпрямлялся и оставался на месте, держа детонатор. Огонь прекратился, и я услышал, как инквизиторы рванулись ко мне, но подождал еще секунду, жалея, что не смог дать шестой роте более раннее предупреждение.

Я нажал кнопку, и катастрофа на заводе стала реальной.

Поначалу ничто не указывало на произошедшее. Бранд вышел из-за угла справа от меня, и я бросился к нему. Выстрел инквизитора прошел мимо, и я врезался в него. Воспользовавшись энергией удара, Бранд отскочил назад и навел пистолет мне в лицо.

Грянул взрыв. Далеко внизу мелтабомба пробила оболочку резервуара, и её звездный жар воспламенил прометий, вырвавшийся наружу подобно крови из пробитой артерии. Газовые карманы детонировали, трещина в гигантском баке расширилась. Он не был полон. За считанные секунды огонь добрался до испарений в его верхней части.

Зал управления содрогнулся, когда под ним пробудился рукотворный вулкан. Деформировались важнейшие опоры, так что пол рухнул на целый метр и резко накренился в сторону пикт-экранов. Нас всех сбило с ног, а Бранд улетел под горку. Он ударился об экраны лицом, разбил их и упал, ослепленный, хватаясь руками за осколки стекла и порезы. Я начал валиться, но удержался, схватившись за авгуры, выпрямился и кое-как начал продвигаться по наклону к выходу. Другие инквизиторы ещё не поднялись, но справа от меня Асконас встал на ноги и направился в мою сторону.

Последовал новый хлопок, раскатистый и приглушенный. Пол накренился сильнее, отбросив Асконаса назад. Я бросился вперед, пригибаясь к всё более крутому склону, и остался на ногах. Дальше поднимался, хватаясь за ряды рабочих станций.

Добравшись до последнего из них, я услышал треск электрических разрядов и оглянулся. Асконас снова приближался, подтягивая себя бионическими конечностями. Он поднял левую руку, и из модифицированного запястья выпрыгнул нейрокнут. Разворачиваясь, витки полыхнули энергией. Я увернулся и дернулся вправо; кнут оказался длинным, так что его кончик обжег воздух у моей головы.

Я достиг двери и подтянулся туда одновременно с тем, как Асконас вновь щелкнул кнутом. Мне нужно было что-то сделать с оружием инквизитора: как только он меня достанет, я буду полностью парализован, всю нервную систему поразят судороги. Мои пистолет и меч все еще лежали в коридоре, откатившись к стене под уклон.

Очередной взрыв. Пол комплекса выровнялся на мгновение, а затем накренился ещё больше. Схватив оружие, я выпрямился, упершись одной ногой в стену. Когда Асконас выкарабкался себя из командного центра, я открыл огонь из болт-пистолета, который держал в левой руке, и попал в цель. Снаряды превратили имплантат запястья в бесформенную массу, а кнут безвольно опал.

Асконас взревел и помчался на меня, вытаскивая болтер одной рукой. За ним из дверного проема вышел Эрар — меня собирались взять числом.

Я бросил фраг-гранату под ноги инквизиторам. Не надеялся их убить, но, пока они прятались от взрыва, я выиграл дополнительные несколько секунд. Не теряя времени, бросился обратно по коридору, пытаясь бежать, насколько это было возможно с учетом необходимости опираться на обе стены. Прошло три секунды, а мне так и не снесли голову болт-зарядом. Затем граната детонировала, что принесло мне ещё несколько мгновений. Словно в ответ на это, комплекс сотрясла череда крупных взрывов. Верх и низ метались из стороны в сторону. Я не позволил себе упасть, ведь противники уже открывали огонь. Мощные вибрации у нас под ногами сбивали им прицел. Инквизиторы что-то прокричали, а затем я услышал, как они кинулись в погоню. Хорошо.