Имперская гвардия: Омнибус - Страница 826

826

Сдержав улыбку, Хардин снова обратился к другому офицеру.

— Вынужден признать, что я разочарован. Сэр, — вежливо закончил он.

— Не осуждайте мое решение, капитан, — раздраженно ответил Элиас Уайт. — После того, что случилось в Троице, Энсор Катлер заслуживает нашего доверия.

— Так ли это? — спросил Вендрэйк. — Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему мы сожгли тот старый городишко до основания.

— Потому что его надо было спалить! — прорычал Уайт.

Майор знал, что Хардин не любит вспоминать о Троице. Случившееся там здорово потрясло парня, но он был слишком горд, чтобы признать это. А может, произошедшее просто не вписывалось в его узкую, аккуратную картину мира. Заметив тревогу на лице Вендрэйка, Элиас заставил себя успокоиться и попробовал снова.

— Во имя Провидения, ты же был там, парень! Видел заразу собственными глазами!

— Честно говоря, я не уверен, что именно видел, — начиная нервничать, произнес капитан, — возможно, какое-то массовое помешательство… Когда полк приковылял туда, мы все страдали от голода и замерзли до полусмерти.

Хардин махнул рукой, закрывая тему.

— Кроме того, дело здесь не в Троице.

Уайт с отвращением покачал головой. Он ненавидел истинных патрициев вроде Хардина Вендрэйка, людей, взращенных на непоколебимой вере в собственное величие. С этой своей точеной челюстью и орлиным носом капитан выглядел, будто герой войны с плаката, солдат, на глазах которого погибли тысячи товарищей, а сам он отделался изящным шрамом. У Вендрэйка действительно имелась такая отметина, аккуратная тонкая полоска вдоль левой щеки, от которой дамочки постоянно с ума сходили. Впрочем, несмотря на щеголеватый облик и осознанное нежелание принимать некоторые вещи, парень не был дураком, поэтому Элиас не желал видеть его в числе врагов.

— Слушай, я готов доверить Энсору Катлеру свою душу, — настойчиво произнес Уайт, стараясь поверить собственным словам.

— А что насчет ведьмы? — Вендрэйк перешел прямо к делу и улыбнулся, заметив, что майор медлит с ответом. — Лично мне совершенно наплевать, с кем развлекается старик, но такое поведение вредит репутации 19-го, и я этого не потерплю.

— Поговорю с ним после высадки, даю вам слово, — сухо ответил майор и зашагал прочь.

— Просто думаю о полке! — крикнул ему вслед Вендрэйк и тут же вздрогнул, увидев, что «Часовой» Леоноры поскользнулся на десантной рампе. Девушка пыталась восстановить равновесие, а когтистая лапа машины скребла по металлу. Казалось, что она сейчас рухнет, но тут Ван Галь подпер «Часового» своим скакуном и осторожно подтолкнул вверх. Увидев, что всё в порядке, Хардин одобрительно кивнул. Отличный пилот и настоящий джентльмен, этот Боргард Ван Галь. Парень из правильного теста.

Впрочем, капитан не мог полностью винить Леонору в ошибке. Он держал своих всадников в форме, но у них была всего пара месяцев на освоение новых машин. К сожалению, выбора у них не оставалось — полковник предупредил, что конфедераты будут сражаться в болотистой местности, в которой «копыта»-ступни «Часовых» арканского образца станут помехой. Эти тяжелые, плоские платформы были созданы для бега по открытым равнинами и саваннам Провидения, но на Федре машины сразу же начнут увязать в грунте, а под обстрелом это окажется фатальным. «Часовые», эти охотники-убийцы, в погоне за добычей полагались на скорость и ловкость. Они могли устрашить пехотинца, но обладали далеко не самой прочной броней. Катлер даже намекал, что отряду Вендрэйка, возможно, не стоит участвовать в грядущей кампании, но капитан скорее отправился бы в ад, чем позволил этому случиться. Кавалеристы «Серебряной бури» — бастион благородства в рядах 19-го полка, и они получат свою долю славы!

Непреклонный в своей решимости, Вендрэйк захватил корабельную кузню и окопался там вместе с обоими полковыми техножрецами, взявшись за решение проблемы. За время путешествия они заменили «копыта» провиденческого образца на широкие, растопыренные когтистые лапы, которые более ровно распределяли вес машины по грунту и даже могли немного сжиматься. Исследуя вопрос, капитан и техники обнаружили, что этот вариант и был наиболее распространенным во множестве имперских миров. Хотя жрецы Механикус объявляли ересью серьезный отход от священных стандартных шаблонов, небольшие изменения дозволялись, хотя и не поощрялись.

Когда Вендрэйк перебирал отчеты об адаптации боевых машин в Империуме, его внимание привлекли десантные «Часовые» элизийских полков. Эти шагоходы, оснащенные гравишютами, могли вступать в бой, спрыгивая с воздушных транспортников. Вдохновленный открывающимися тактическими возможностями, Хардин твердо решил добиться того же для «Серебряной бури». Поначалу техножрецы с недоверием смотрели на столь радикальные изменения, но вскоре капитан перетянул их на свою сторону. Под бездушной аугметикой в жилах парней по-прежнему текла арканская кровь, и они не утратили прежней жажды открытий. Поскольку доступа к гравитеху у 19-го не было, техножрецы решили использовать одноразовые прыжковые ранцы и небольшие тормозные двигатели, благодаря которым «Часовые» получили бы ограниченную маневренность во время десантирования.

Как только проект оформился у них в воображении, парни-шестеренки принялись за его воплощение с почти человеческой страстью. После этого Вендрэйку уже не составило труда слегка подтолкнуть их к модернизации его собственного скакуна, «Серебряной пули». Прошло несколько месяцев, и возможности командирского «Часового» слегка расширились далеко за пределы нормы. Усыпанный маневровыми двигателями и гиростабилизаторами, он стал способен на ловкие пируэты и огромные прыжки, которые наполняли Хардина неистовой радостью во время тренировок в ангарном отсеке. То, что кто-нибудь мог увидеть в его «Часовом» совершенно новый вид машины — и, вероятнее всего, окрестить мерзкой ересью, — было капитану до фонаря. Он по собственной воле с головой ушел в создание идеального скакуна, ведь это была проблема, которая имела очевидный смысл, в отличие от одержимости Уайта тем проклятым городком…

826