Имперская гвардия: Омнибус - Страница 78

Передовые мятежники достигли дверного проема. Мы пристрелили их, но умерли они уже вне помещений склада.

— Бежим! — рявкнула Бренкен.

Последний залп из гранатометов сдержал толпу ещё на несколько секунд, пока мы отступали к жилым зданиям в надежде на укрытие.

Мы добрались до узкого прохода.

— Давай! — скомандовала капитан.

Ром сдавил детонатор. Изнутри склада донеслось содрогающееся «хрррусть», звуки взрывов и падения камней. Здание потеряло вертикальную устойчивость и мгновенно обвалилось, полностью исчезнув в грохоте обломков и лавине удушливой пыли. Рухнула крыша, а вместе с ней всё, что она поддерживала на верхнем уровне. Началась кошмарная цепная реакция. Каскад разрушений нарастал, словно весь улей пытался свалиться в воронку склада. Обвал распространялся у нас над головами. Камень и металл градом летели на землю, содрогавшуюся от толчков. Чуть впереди от моих ног открылась трещина, и я представил, как этот уровень тоже обваливается вниз, сокрушая нас в предсмертных судорогах. Кусок скалобетона размером с человека врезался то в одну, то в другую стену, а затем развалился на куски за мгновение до того, как раздавить меня. Мы забрались глубже в промежуток между зданиями. Здесь мы были под защитой от крупных обломков — конечно, если эти жилблоки устоят.

Грохот над нами стих, и мы остановились. Обернувшись, я посмотрел в направлении склада.

Пыль затмила всё освещение. В дыхательном аппарате она не чувствовалась, но дышал я с определенным трудом. Гром разрушения был оглушающим, поэтому криков не было слышно. Ослепленный пылью, я не мог видеть жертв. Многие сочли бы это за милость, я отвергал её. Заставлял себя думать о погибших, будь то отступники или невинные. Только что погибли десятки тысяч мятежников. Сколько верных граждан Империума тоже встретили смерть? Узнать невозможно. Было бы легко укрыться за этим невежеством, но я не отвергал груз случившегося. Если бы я попытался это проигнорировать, попытался сделать что-либо помимо абсолютного осознания собственных действий и последствий своих решений, то подвел бы самого себя и нарушил свой долг. Думать о том, что приказ отдавала Бренкен, стало бы бесчестным. Это я принял стратегическое решение и настоял на нем.

«Никогда не отворачивайся», — сказал я себе.

В тот момент это стало полезным уроком. Таким, что продолжается до сих пор, спустя столь многие десятилетия, полные тяжких решений. Хотя я не радуюсь, что пожертвовал в тот день жизнями невинных, я благодарен, что у меня хватило мудрости осознать значимость момента и того, что необходимо из него извлечь. И я благодарен, что у меня хватило на это сил. Благодарен, что не отступил в ужасе, не поклялся избегать таких действий в будущем. Я знал, что мне придется вновь столкнуться с таким выбором. Я их не приветствовал, но был к ним готов.

Грохот разрушений стих, но пыль осталась. Это замедлило ход сражения. Звуки боев в других кварталах этого уровня ослабли, так как восставшие ничего не видели и задыхались в туче. Видимость восстановилась только через несколько минут. Мы стояли в оазисе спокойствия, всё враги неподалеку от нас были уничтожены. Я знал, что тишина была временной, а чувство победы — иллюзорным. На данный момент мы сдержали продвижение мятежников в этом районе, ничего более. В лучшем случае, это дало нам немного времени и возможность выбрать, что делать дальше.

Мы вернулись туда, где стоял склад. Груда обломков на его месте только-только начинала проглядывать из пыли.

— Где Асконас? — спросила Бренкен.

Оглядевшись, я увидел, что инквизиторы исчезли.

— Преследует свои цели, — сказал я.

— Попробуй его вызвать, — велела она Верстену.

Связист попытался, но в ответ вокс промолчал.

— И что за цель, как вы считаете? — спросила у меня Артура.

— Не знаю, какая именно. Но это связано с восстанием. Асконас смотрел на мятежников так, словно они были подопытными, — я на секунду задумался. — Думаю, он и его группа направились дальше вниз. Участие в этой миссии дало им возможность изучить восставших вблизи. Возможно, мы только что открыли для них путь, позволив забраться глубже.

— Но что, во имя Императора, им там нужно?

— Достаточно того, что инквизиторы пошли вниз. Значит, мы должны отправиться следом.

Я не мог видеть лица Бренкен за визором и дыхательной маской, но наклон её головы говорил о многом. Она явно не прыгала от радости, видя, как операция принимает политический окрас.

— Вы поведете нас сражаться с другой имперской организацией, комиссар?

Услышав такой вопрос, я задумался — насколько хорошо Артура представляет, кем может оказаться Асконас.

— Нет, если без этого удастся обойтись, — ответил я с полной серьёзностью. — С некоторыми делами, возможно, мне придется разбираться одному.

— Вы очень серьезно относитесь к чину политического офицера, Яррик."

— Моя клятва долгу — вот к чему я отношусь серьезно.

Я двинулся вперед сквозь медленно оседавшую пыль, направляясь к месту, где в последний раз видел инквизиторов, и забирая вправо от разрушенного склада. Шел я совершенно наугад: зацепок у меня не было, только логический вывод о том, что Асконас не стал бы уходить слишком далеко перед спуском. Я верил, что Император направит меня, и Он помог мне. В десяти метрах от каменной груды, между руинами двух зданий, изначальное предназначение которых скрывалось под слоями грязи, оставленной незаконными поселенцами, нашелся узкий проход. В конце его имелась металлическая лестница, ведущая в бездну. Взглянув во тьму, я услышал редкие отдаленные выстрелы, доносившиеся эхом снизу. Звуки пальбы выделялись на фоне белого шума — бормотания толпы. Оно было каким-то нечистым, напоминало шум канализации и недовольное гудение мух.