Имперская гвардия: Омнибус - Страница 770

770

Он опускает колыхающийся мозг, и его клюв кидается вперед, проворно отщипывая куски эластичной плоти. Он поворачивается к нам и протягивает мозг. А мы просто сидим ошеломленные и испытываем тошноту, при виде дрожащей кучки в руках Орака.

— Кто из вас разделит со мной это удовольствие? — спрашивает он, глядя по очереди на каждого. Никто из нас не двигается, мы только обмениваемся шокированными взглядами. Даже Полковник бледнеет.

— Кто из вас разделит со мной это удовольствие? — снова спрашивает вожак крутов, его иглы начинают дрожать. — Это великая честь и мне не так легко предложить такое.

Когда никто из нас не реагирует, вокруг нас начинают звучать щелчки и свист, круты вскакивают на ноги, их иглы гневно вытягиваются. Я смотрю на Орака, который все еще протягивает нам мозг, словно награду. Сражаясь с тошнотой, угрожающей поглотить меня, я встаю.

— Я разделю это удовольствие с тобой, — хрипло отвечаю я, и слышу, как со свистом выдыхают остальные штрафники Последнего шанса. С трудом глотаю. Едва могу поверить в то, что собираюсь сделать. Хотя если не соберусь, то в следующий раз на тарелке могут оказаться мои мозги. В этот момент крут, кажется, не очень-то нам рад.

— Очень хорошо, — говорит Орак, предлагая мне человеческий мозг. Я с осторожностью беру его, руки бешено трясутся. Прикосновение к нему вызывают во мне желание исторгнуть содержимое желудка. На ощупь он мягкий и немного скользкий, я поднимаю его над головой, чтобы увидели все собравшиеся круты.

Все мое тело трясется, когда я медленно опускаю угощение, и смотрю на орган в моих руках. Стараюсь не думать о человеке, которому они некогда принадлежали. Пытаюсь притвориться, что это мозги грокса, которые я уже ел раньше. Не работает. Словно у него есть глаза, и они обвиняюще смотрят на меня.

Снова глотаю, подношу мозг к губам и бросаю взгляд на Орака. Нетерпеливо наклонившись, он небрежно машет мне рукой продолжать.

Во рту очень сухо, а в глотке ощущение, как будто меня кто-то душит. Закрываю глаза и впиваюсь зубами в мозг. Все не так просто, мне нужно еще отгрызть кусок. Мои внутренности бунтуют, но я заглатываю подступивший к горлу ком рвоты. Не рискнув жевать, я с трудом проглатываю кусок, и это почти сразу же вызывает желание опустошить желудок. Открыв глаза, я быстро протягиваю остальное обратно. Орак снова поднимает его так, чтобы видели остальные, и внезапно мы оказываемся окружены топаньем ног и, похожими на птичьи, воплями. Полагаю, что я прошел тест, но чувствую, что вот-вот рухну в обморок. Не думаю, что когда-либо забуду этот вкус.

Орак передает почетное блюдо другому круту и жестом подзывает меня к себе, чуть в стороне от круга.

— Ты все хорошо сделал, — говорит он мне, склонившись и произнося прямо в ухо.

— Э… спасибо, — отвечаю я, отчаянно пытаясь забыть последние полминуты своей жизни.

— Я понимаю, насколько это было сложно, — признается он мне, а его черные глаза смотрят прямо в мои.

— Да? — спрашиваю я, удивленный этим заявлением.

— Я не идиот, человек, — уверяет меня Орак, положа на плечо свою четырехпалую руку, — я знаю, что вы не разделяете наши верования и способности.

— Так ты знал, насколько отвратительным я это считаю? — злобно спрашиваю я, в последний момент чуть не срываясь на крик. — Тогда на кой долбаный хрен ты это делал?

— Посмотреть, сможете ли, — спокойно отвечает Орак, — посмотреть, что вы за люди, с которыми мне предстоит сражаться на одной стороне. Мы же идем на войну с вашим собственным видом. То, что ты только что сделал, доказывает мне, что когда сражение станет совсем неистовым, вы не убежите. А теперь возвращайся к своим друзьям, а я принесу еду, которую вы найдете более подходящей.

Шатаясь, я возвращаюсь к костру и тяжко сажусь к остальным.

— Это был гребаный тест, — шепчу я им, — все это время, это был гребаный тест!

— Что ж, тогда кажется, мы вроде бы его прошли, — говорит Ориель, закладывая руки за голову.

— Ага, — с кислой миной отвечаю я, — только в следующий раз мозги будете жрать сами.

* * *

МЫ РЕШАЕМ не возвращаться в окруженный черепами бар и наши комнаты. После учиненного погрома, наше повторное появление может быть не оценено. Вместо этого, разбиваем топорный лагерь недалеко от клана Орака. Когда видим, как их костер тухнет в паре сотен шагов от нас, Ориель собирает всех вместе.

— Орак сказал, что они улетают завтра, — говорит он, — я подозреваю, что у нас тогда очень мало времени. Если они улетают, то это означает, что Пресветлый Меч очень скоро проведет инспекцию. Я все еще не могу связаться с Прохладным Ветром, так что нам некоторое время придется действовать по обстоятельствам. Завтра утром просыпаемся рано, и скорее всего, мы будем вынуждены выдвинуться в любой момент.

Ночь проходит для меня урывками, поскольку мы настолько близко к финальной развязке задания, да еще нужно учесть кошмары после ужасающего пира крутов. В одном сне мне привиделось, что я ем мозги Пресветлого Меча, в то время как другие тычут в меня пальцами и ругаются. Просыпаюсь до рассвета, весь в корке из пота и пыли и устало поднимаюсь на ноги. Вижу, что Полковник уже проснулся, стоит и смотрит на восход, сжав руки за спиной.

— Думаете, все произойдет сегодня, сэр? — спрашиваю я, когда он бросает на меня взгляд через плечо. Мы не часто разговаривали, но иногда это помогало мне почувствовать себя лучше.

— Может быть не сегодня, — говорит он, снова глядя вдаль, — но если не сегодня, то точно завтра.

770