Имперская гвардия: Омнибус - Страница 590

590

— Кейдж! — зовет он, как будто чувствует, что я был рядом. — Я уверен, что вы понимаете, это была только первая волна. Я не знаю, когда прибудет вторая, так что будьте начеку. Остался всего час до того как солнце зайдет и я думаю они будут ждать сумерек. Я хочу, что бы ты и твой взвод встали за воротами. Первая волна была лишь проверкой нашей защиты, разведкой боем. Они знают, у ворот мы были более зажаты и поэтому основная их часть бросятся именно туда.

Мы должны удержать ворота любой ценой, Кейдж, иначе все кончено. Держись поближе к воротам, но жди моего сигнала. Ни за что, ни при каких обстаятельствах, не позволяйте оттянуть вас от ворот. Это ясно?

— Да, сэр! — отвечаю я.

На это раз мы встретились лишь с гаргульями, термагаунтами и гормагаунтами.

Но они лишь пушечное мясо. На этот раз все будет гораздо хуже. Они приведут с собой воинов, карнифексов, а может, к нам пожалует сам тиран улья.

— Вы получили свой приказ лейтенант. Приступайте, и я хочу, чтобы через полчаса каждый мог вести меткий огонь.

И он снова ушел, зовя Грина и Кронина.

Как я и ожидал, Полковник оказался прав. Император забери, но он всегда оказывается чертовски прав.

Сумерки опустились внезапно, тираниды выжидали все это время. Я помогал взводу Кронина снять несколько прожекторов с Химер и установить их на стене. Постоянный гул портативных генераторов наполнял воздух, но прислушиваться было все равно бесполезно, потому что тираниды передвигаются так тихо, что их не слышно пока они не окажутся у вас перед носом. Это одна из самых пугающих их свойств — тишина. Ни боевых кличей, ни скандирования, только волна тварей несущаяся на вас. Когда они сражаются, то лишь шипят, но я сомневаюсь, что у них есть нормальный язык, на котором они общаются. Они лишь животные, жуки, но, несмотря на это, хорошо организованы. Они похоже на ос, которых я видел на Антрейдесе, что знает одна, знают все. Когда одна из них находит вас, остальные, жужжа, тут же несутся к вам, так же как ликторы ищут добычу для основной части роя.

Я стою на стене, проверяя, все ли подготовлено, вспыхивают прожекторы. Глупые солдаты направляют свет слишком далеко от стены, я могу их понять, они хотят обнаружить врага как можно раньше. Но проблема в том, что свет слишком слаб и не достает до земли, разглядеть что-либо невозможно. Я хватаю один из прожекторов, направляя его вниз, на семьдесят метров от стены. Свет выхватывает мерцающее движение, я кричу другим, что бы подготовились к атаке с этого направления. То, что я вижу, заставляет позвоночник окаменеть от страха. Невероятно, не то что бы мне был незнакомо это чувство, но сейчас оно было куда сильнее по моим собственным меркам. Еще больший выводок термагаунтов, полз по траве на брюхе, подбираясь опасно близко. За ними, присев, шли воины, большие твари вдвое выше человека с хорошо развитыми четырьмя верхними конечностями усеянные огромным разнообразным оружием для рукопашного боя. Они ползут вперед, их костистые суставы и хитиновые пластины хорошо видны в свете прожекторов.

Свет блестит в их глазах, отражаясь бесчисленным множеством сияющих сфер. Их глаза кажутся мертвыми, ни каких эмоций, ни чего. Не удивительно, чего вы ждали от расы способной пожирать целые планеты. Нет, эти глаза, не идут ни в какое сравнение с холодным взглядом Полковника и все мы знаем, что он не совсем человек.

— Выбирайте цель! Открыть огонь! — кричу я. Первыми в бой вступают ракетно-пусковые установки и автопушки, затем к ним присоединяются залпы из лазганов, тираниды понимая, что скрываться бесполезно, поднимаются из травы и несутся к нам, чудовищной волной когтей готовой разорвать нас. Я бросаю последний взгляд на то, как они бегут через равнину, на расцветающие в тумане взрывы, которые на секунду озаряют проблесками адского пламени их рычащие морды, и прыгаю вниз и широкими шагами возвращаюсь к своему взводу.

— Ладно, парни, — говорю я им, — приготовиться. — Выполняйте приказы и будьте начеку. Если нас разделят, то без проблем разорвут. Старайтесь стрелять по незащищенным местам. Ваши лазганы не пробьют их панцыри, это как пытаться подбить «Леман Русс» кулаком. И следите за боеприпасами, ночь будет долгой, я не хочу в итоге оказаться против этих чертовых жуков с голыми руками.

— И последнее: не дайте себя убить, а иначе мне вновь придется обучать безнадежных новобранцев. Если вы позволите мне умереть, то клянусь адским пламенем, я буду преследовать вас всю вашу оставшуюся никчемную жизнь, напоминая вам какие же вы кучки чертового орочьего дерьма!

Это вызывает улыбку. Я мог бы обойтись без этих дерьмовых речей перед боем, но некоторым это нужно. Так же как и я, они стали более взвинченными. Я понимаю, что они всего лишь кучка твердолобых тугодумов, но даже если между ушами у вас воздух, вы не можете побороть бесконтрольный страх перед тиранидами. Они не просто убиваю вас. Они пожирают вас, забирая все, что вы когда-либо могли бы сделать, изменить и извращают во что-то другое. Это ужасно, это невозможно передать.

Плотный огонь, льющийся со стен, приводит к мысли, что пока все идет хорошо. Я позволяю себе взглянуть на сражающихся рядом с аборигенами Сестер Битвы. Могу сказать, это захватывающая зрелище. Около тысячи темнокожих воинов, швыряют копья и пускают стрелы из луков, их кожа блестит от пота, их боевые кличи отзываются эхом у основания стены. Среди них Сароритас. Они поют, их голоса сплелись в хор в бесконечной молитве Императору. Я не могу разобрать слова, но когда она доходит до меня, то наполняет силой духа. Песнь вызова и преданности, мелодия их голосов сплелась с болтерным огнем, с огромной внутренней силой, залп за залпом, свет полосками расчерчивает тьму.

590