Имперская гвардия: Омнибус - Страница 588

588

Черт, находясь на этой миссионерской станции среди этих типов из Экклизиархии, я должен был ощущать воодушевление. Я имел в виду, что Император Человечества смотрит на нас, но я всегда думал что те, кто могут сами о себе позаботится, не чувствуют его взора, и он присматривает только за теми, кто не в состоянии защитить себя. Так же как мы здесь пытаемся защитить племя от тиранидов, у них лишь копья, ржавые мечи и храбрые сердца, и этого было бы достаточно, если бы им предстояло биться с себе подобными, но против тиранидов это тоже, что пытаться остановить несущийся танк вытянув вперед руки.

Но я полагаю, что стоя здесь в течении часа, смотря как ваша гибель спускается с небес бесконечным потоком, хочется верить, что когда все пойдет не так, когда вы закончите свою жизнь кишками на когтях ликтора или с несколькими кинжалами гармогаунта в груди, что это не конец, что кто-то ожидает вас и это все не пустая трата времени.

Я знаю, что должен выкинуть эти мысли из головы. Я должен оставаться сильным, чтобы ни произошло, а иначе это все может стать последним моим приключением в Штрафном Легионе. Но это трудно, чертовски трудно, ведь я был на Ичаре IV, я видел, что они могут сделать с миром, я видел, как они сражаются. Там нас было шесть тысяч Штрафников. И меньше пятисот вернулись оттуда. Я слышал, что регулярные войска потеряли больше миллиона воинов при защите Ичара IV.

Там были Титаны, Космические Десантники, и если верить слухам которые я однажды слышал, то и Эльдары. Все было брошено на то, что бы выиграть сражение, оружие, мужчины и мы. В своей жизни я видел столько крови и страдания, что они больше не пугают меня, единственная вещь способная меня напугать — это тираниды. Они сильно от нас отличаются. Даже Орки воюют ради завоевания новых территорий, но тираниды пытаются лишь поглотить все живое в Галактике, словно губка, и они никогда не остановятся, пока это не будет сделано.

Вот почему я стоял на стене вчера вечером, под ледяным ветром — невозможно понять, как днем может быть так жарко, а ночью так холодно — смотря, как они спускаются. Наблюдая за приближающейся смертью, у меня было скверное предчувствие на счет всего этого. Волосы на шее стояли дыбом, я уже мертв, это всего лишь оболочка, которая должно выполнять приказы.

Вот почему я просто стоял и надеялся, что Император услышит наши молитвы и придет на помощь. Но рассчитывать на это глупо, поэтому я здесь, под лучами заходящего солнца, готовый сражаться как никогда, готовый сделать все что в моих силах, потому что смерть несется к нам через равнины прямо сейчас.

Главная атакующая волна ударилась о стену. Они атаковали со стороны, слепящей нас, зари. Полковник оказался прав на счет горгулий, наша противовоздушная оборона была лучше, чем можно было ожидать. Их было около сотни, они стали снижаться приближаясь к крепости. Пушки накрыли их огнем, разрывая в воздухе. Нескольким все же удалось прорваться за стены, тогда Гидры вылавливали их по одной и уничтожали тяжелыми бомбами. Это было омерзительно, части окровавленного и обугленного мяса падали на нас словно кровавый град. Не было времени убрать останки, ведь основная часть роя уже была на подходе. С нашей позиции, в паре сотен шагов от стены, трудно было сказать, что творилось снаружи.

Мы очистили нашу линию обстрела, снесли перекрытия внутри зданий находящихся по периметру и оборудовали там опорный пункт, на случай если тираниды прорвутся внутрь и нам придется отступать, то у нас будет второй огневой рубеж. Как и сказал Полковник, основные действия происходили возле ворот. Рядовые сражались на южной стене, в то время как Сестры Битвы держали западную. И, хотя Сестер было вдвое меньше чем Штрафников, дела их шли намного лучше. С другой стороны, дайте мне болтер и силовую броню и я покажу, как жалкий и никчемный Штрафник может драться.

Не прошло и четверти часа с начала атаки, а тираниды уже делают первый прорыв. Я смотрю на восточный конец южной стены и замечаю орду несущихся термагаутов и понимаю, что защитников той позиции больше нет.

— Хорошо, «Последний Шанс»! Время умирать, — как обычно реву я, и мы, как можно быстрее, выдвигаемся к подножию стены. Стрелки Химер разворачиваются и дают залп тяжелых болтеров и мультилазеров по термагаунтам. Спустя тринадцать ударов сердца, мы вскакиваем на ноги и с лазганами наперевес сокращаем дистанцию. Огонь поддержки Химер стихает, как только мы добираемся до вершины, и внезапно, я оказываюсь окружен тварями.

Я вижу, как одна из них нацеливает на меня свое биопушку, снимая ее до того как она успела выстрелить. Внезапно они бросаются на нас, я срываю с пояса свой цепной меч и активирую лезвия, в то время как другие готовят штыки. Термагаунты начинают кусать и цепляется за все что попадается на пути и это кажется бессмысленным, не знай я, что это скоординированные действия. Они кружат вокруг меня, я чувствую, как меня смывает, будто волной, паника охватывает меня, тошнота подступает к горлу, потому что я вижу их морды, кошмарные морды вокруг меня. Один из термагаунтов прыгает на встречу мне, его четыре верхних конечности занесены для атаки, сокрушительным ударом цепного меча я пробиваю щитки хитиновой брони, и густая кровь пришельца забрызгивает мне лицо. От ядовитого вкуса и зловония меня почти выворачивает. Я выстрелил в выпуклую голову другой твари, и вдруг получаю тяжелый удар в спину. Тварь забирается мне на спину, и я не могу ее достать. Я чувствую как его когти царапают бронежилет, слышу как рвется ткань, ощущая его горячее дыхание и длинный заостренный язык скользящий по моей шее. Его челюсти впиваются в мое плечо, я пытаюсь направить на него лазпистолет, отчаянно стараясь стряхнуть ее, потому что я не хочу быть убитым каким-то проклятым термагаунтом. Я не хочу умирать, только не так.

588