Имперская гвардия: Омнибус - Страница 544

544

— Он из восьмой роты, — вставил Курицын, указывая на бронзовые лычки на шапке и на воротнике солдата. — Один из людей майора Цуркова.

Взгляд солдата переместился на Курицына.

— Так точно, сэр. — прохрипел он. — Беков, Ульмар. Рядовой восьмой роты, второй взвод.

— Рад знакомству, Беков. — ответил Себастев. — А сейчас помолчи. Береги силы.

Сержант Свемир повернулся и бросил на Себастева многозначительный взгляд.

— Я думаю, ничего страшного, если рядовой Беков поговорит с вами немного, капитан. Слушайте его внимательно.

Себастев его понял. Они не смогут спасти жизнь Бекову. Он умирал. Если он мог что-то передать пятой роте, это надо сделать незамедлительно.

— Рядовой, меня зовут капитан Григориус Себастев, шестьдесят восьмой полк первенцев вострои, пятая рота. Мы из одного полка, сынок. Я хорошо знаю майора Цуркова.

— Бойцовский пёс? — спросил Беков.

Себастев сморщился. Эту кличку никто не говорил ему в лицо уже довольно давно. Большинство солдат знали, что говорить такое лучше так, чтобы он не слышал. Но умирающему на земле солдату больше нечего бояться.

— Так точно. — сказал Себастев. — Бойцовский пёс. Значит, ты меня знаешь. Ты должен рассказать мне, что случилось, сынок. Где остальная восьмая рота? Где майор Цурков?

Беков закашлялся. Это был резкий, режущий звук. Его лицо скривилось от боли. Себастев повернулся к сержанту Свемиру и поднял бровь.

— Хорошо. — сказал Свемир. — Я дам ему еще одну дозу, но, если дать больше, от него не будет никакого толку.

Медик вставил коричневую ампулу в свой пистолет-инжектор и прижал его к шее Бекова. С быстрым шипением жидкость утекла в вены солдата.

Вскоре морщины на его лбу разгладились, а дыхание стало более легким. Когда он вновь открыл глаза, они были стеклянными, но он мог говорить. Себастев снова спросил его про о судьбе восьмой роты.

— Три дня назад мы атаковали Налич. — сказал Беков. — Вы должны знать. Никто не был рад тому, что пятую оставили позади в Коррисе. Шестьдесят восьмой не ходит никуда без Белого Кабана. На майоре Цуркове лица не было. Он повторял, что это дерьмо грокса, сэр.

Внезапно что-то обеспокоило Бекова, он схватил руку Себастева.

— Полковник, сэр. Белый Кабан жив?

Ответил ему Курицын.

— Не беспокойся на его счет, рядовой. Белый Кабан все еще ведет нас. Нужно нечто большее, чем грязные зеленокожие, чтобы победить его, клянусь Террой!

— Беков, — сказал Себастев, — нам нужно знать, что случилось в Наличе. Повстанцы, что с ними?

— Повстанцы! — просипел Беков. — Безумцы, ненавидящие Империум, сэр. С самого начала в Наличе были шпионы. АНД прятала людей в караванах беженцев лоялистов с юго-востока. Не представляю, как они прошли наши проверки. Проникнув к нам, они сразу же начали саботировать нашу стоянки с бронетехникой, наши склады, все до чего могли добраться. Но мост причинил нам особый ущерб. На мосту мы потеряли много людей. Я бы лучше умер в Соленне, чем испытать судьбу 701-го.

Позади Себастева лейтенант Таркаров клял все на свете и бил кулаком по стволу дерева.

— Что произошло с 701-ым, Беков? — спросил Себастев.

— Они ослепли, сэр. Ублюдки как-то пробрались на склады. Отравленная еда, вода. После них солдаты 701-го не могли видеть. В казармах был хаос. Майор Цурков приказал отступать на хлебопекарный завод. Никакой местной пищи. К этому времени нас уже атаковала бронетехника даниккийцев. Мы пытались вызвать на подмогу Саддис-варр, но не смогли пробиться. Ответа не было. Не было ответа ни из Хелварра, ни из Джеггена. Поговаривали, что они глушили наш вокс.

— Глушили? — спросил Курицын. — Повстанцы? Разве такое возможно? Все это время мы думали, что это атмосферные явления…

Дыхание Бекова сбилось, он закашлялся. Из уголков рта побежали струйки крови, а лицо исказила гримаса боли.

— Он умирает. — сказал Свемир. — Вам нужно поторопиться, капитан.

— Еще нет, сынок. — сказал Себастев. — Уже скоро, но пока нельзя.

Через боль Беков попытался улыбнуться.

— Я стараюсь, сэр, — сказал он. — но мне кажется, я уже слышу пение ангелов Императора.

— Белый Кабан, — сказал Себастев, — ему нужно знать о Наличе. Сколько там врагов? В каком состоянии мост?

— Его нет. Когда западный берег был захвачен врагом, мы пытались отступить через мост, но они подходили и с юго-востока. — он снова закашлялся, кровь пузырилась на губах. — Они застали нас прямо на мосту. Приказывали сдаться. Старик Цурков отказался, Галиполов тоже. Только не проклятым повстанцам, сэр. Потом они обстреляли мост.

Если Себастев думал, что вряд ли дела могут быть хуже, то полученная информации доказала — он неправ. Мост исчез, а вместе с ним рота и самый прямой маршрут к территории занятой востроянцами.

— Горстка наших… — Слова Бекова прервались, когда он начал захлебываться собственной кровью. Она вытекала из его рта бурным потоком, заливая снег вокруг. Он крепко схватил руку Себастева.

Через выливающуюся кровь Беков еще пытался говорить и с трудом смог произнести несколько слов, разговаривая больше с собой, чем с окружающими.

— Бойцовский Пес. — пробулькал он. — Представьте себе.

Потом он захрипел и его грудь опустилась в последний раз.

В ушах Себастева заревела тишина леса. Осторожно высвободив свою руку, он поднялся на ноги.

— Благодарю за приложенные старания, сержант. — сказал он Свемиру. — Принесите огнемет, сожжем тело. И проследите, чтобы у него забрали жетон и лазган. Когда вернемся в Седдисварр я подам прошение о его посмертном поощрении.

544