Имперская гвардия: Омнибус - Страница 513

513

С темных мраморных стен свисали гобелены. Их затухающие цвета резко контрастировали с аурой комнаты: здесь изображение техномагоса Бенанданти, который пере открыл Кластер Колдас в М37 и восстановил его на причитающееся ему по праву место во владениях Империума; тут Святой Гестор, кто вел силы лоялистов против ужасных армий Идолов Тьмы, которые просочились в кластер через варп-шторм в М39.

Находясь среди этих важных исторических персонажей, изображения которых были сделаны еще до наступления Зимы на Даникке, понимаешь, что были лучшие дни, дни до того, как люди отвернулись от света их Бога-Императора.

Останься вера этих людей не сломленной, возможно Первенцы Вострои никогда не ступили бы на Мир Даника. К тому же, подумал капитан Григориус Себастев, все равно, что умирать на этом мире, что на каком-то другом, лишь бы умереть достойно.

Как командующий офицер пятой роты 68-го пехотного полка Первенцев, Себастев отправился туда, где его Император нуждался в нем. Все было именно так просто. Сейчас он терпеливо стоял в переходе, ожидая начала своего суда, испытывая дискомфорт от сознания того, что форма плохо сидит на нем.

Он был невысоким человеком, маловат для Востроянца, но коренастым и могучим. За несколько дней после своего возвращения в штаб-квартиру командования, сидя в своей камере на твердой пище и практикуясь в осбок-въяр он быстро вернул свои размер и силу, которые потерял с тех пор, как его отправили на восточный фронт. Его яркая красная куртка, со вставками из блестящей золотой парчи, растянулась, чтобы вместить широкие мышцы на его груди и спине. Он бы отдал что угодно за привычный комфорт боевого кителя и шинель. Его никогда не интересовала почести и положение высокородного офицера. Себастев был бойцом, драчуном. Его люди называли его Бойцовским Псом, но редко говорил это в лицо, боясь разозлить его.

Дюжина серво-черепов медленно летала над головой неся жаровни, наполненные горячими углями, но воздух не успеет прогреться к тому времени, как судьи займут свои места. Это не приведет их в благоприятное расположение духа на начало заседания. Не важно. Его будущее было в раках Императора, и было всегда.

Себастев поднял свой взгляд на окно расположенное по центру зала и всмотрелся в светящееся изображение Императора. «Свет всего человечества, — сказал он не заботясь о том, что судебный исполнитель позади него мог услышать слова, — я прожил свою жизнь на поле боя, служа твоей воле. Дай мне умереть, продолжая служить тебе».

Кто-то кашлянул по правую сторону от Себастева и отражения этого звука стали гоняться друг за другом отражаясь от каменных стен, до затенённых пределов высокого потолка. Себастев повернулся.

«Ну что вы, капитан, — сказал мужчина, сидящий в одиночестве на скамьях для зрителей, — стоит ли вам быть таким мрачны в это раннее утро?»

Это был комиссар. Он выглядел хорошо отдохнувшим и здоровым. Несколько дней вдали от сражения убрали впалость с его щёк. Его черные волосы, покрытые маслом, выглядели так же, как при их первой встрече. Его фуражка и знак ранга лежали рядом с ним на скамье.

— Комиссар, — сказал Себастев кивая.

Он был удивлен, ощутив комфорт от присутствия этого человека. Не важно, что выяснится в процессе слушаний, комиссар был там, в глубине событий. Он принимал в них участие и знал правду. Но как он будет свидетельствовать? Несмотря на то, через что они прошли вместе, для Себастева комиссар по-прежнему не знал, что у этого человека было внутри. Да, он был храбр и демонстрировал свою преданность и верность Императору, но помимо всего этого он был чевек (, не свой, не Востроянец. Умы таких людей невероятно трудны для понимания.

Глаз Себастева уловил небольшое движение на балконе над скамьями. Он поднял взгляд от комиссара и увидел интересную пару, сидящую на первом ряду балкона. Две фигуры, точно напротив него смотрели в ответ, мужчина и женщина, хотя думаю термин «люди» вряд ли подойдёт, чтобы описать их вид.

Женщина сидела ссутулившись, почти утопая в складках темного одеяния. Её спина была изогнута, её тело было искривлено возрастом. Она выглядела не больше десятилетнего ребёнка, но в тени капюшона её глаза выдавали в ней мудрость и отточенный интеллект.

Была ли она Даникканкой? Может с другого мира? Себастеву стало некомфортно при её виде, но он не мог понять почему

Рядом со старухой почти закрывая её сидел мужчина, казавшийся статуей, вырезанной из живого мрамора. У него была белоснежная кожа, а его безупречные одежды немного скрывали под собой его гигантское тело. Безволосая голова усиливала иллюзию каменного творения, но эта иллюзия разрушилась, когда Себастев встретился со взглядом мужчины. Его глаза были кроваво-красными, даже белки.

За все свои путешествия по Империуму Человечества Себастев никогда не видел такой фигуры, такой призрачной и в то же время чрезвычайно материальной. Кто были эти люди? И, во имя проклятого варпа, что они делали на этом суде?

Он мог бы задать им этот вопрос, но в этот момент тишина в зале была нарушена. Двери ударили, как будто были открыты ударом и воздух наполнился топотом одетых в ботинки ног по мраморному полу. Громко разговаривая, смешанная толпа из служащих Мониторума и военного персонала Востроянцев хлынула в комнату, занимая свои места.

Себастев осматривал толпу в поисках знакомых лиц, но не мог разглядеть своих людей. Он не был удивлён. Скорее всего Старый Голодяй или генерал Вогор Властан, хотя правильнее его было бы называть ублюдок, запретил их присутствие среди зрителей. Себастев отвёл глаза от толпы и посмотрел вперёд, как раз вовремя, чтобы увидеть, что дверь, ведущая в покои судей, раскрылась. Поток тёплого оранжевого света ворвался в зал. Медленно, одной колонной вошли военные судьи генерала. Себастев сохранял хмурое выражение лица, когда его глаза следили за раздутой фигурой генерала. В нём мало что осталось от человека. Заключенный в многоногое механическое кресло, подключенное проводами напрямую к его нервам через разъёмы в основании черепа. Кресло плавно, паукообразными движениями несло его к судейским скамьям.

513