Имперская гвардия: Омнибус - Страница 478

478

Одна из дверей была открыта, и Штеля толкнули в нее. Он оказался в каменном мешке без окон, размером не более полутора метров и в ширину и в высоту. Пришлось согнуться, чтобы не биться головой о потолок, здесь не было даже места, чтобы нормально лечь.

В одну стену камеры было вделано прочное металлическое кольцо, с него свисало множество цепей. Двое предателей, удерживая Штеля за плечи, пригнули его к полу и быстро связали цепями, пропустив их через кольцо четыре или пять раз, и скрепив тяжелым висячим замком. Когда они закончили, Штель был так крепко связан, что не мог ни сесть, ни встать, его тело было зафиксировано в болезненном и неестественном сгорбленном положении: это была месть предателей за происшествие на ступеньках.

Они ушли, забрав свои фонари с собой. После того, как дверь с лязгом закрылась, Штель оказался в непроницаемой тьме. Он попытался переключиться на инфракрасное зрение, но бионический глаз еще не функционировал. По показаниям аугметики, цикл саморемонта должен был завершиться через тридцать пять секунд.

Спустя десять минут отсчет все еще стоял на цифре в тридцать пять секунд.

ЛЕДЯНЫЕ ВОИНЫ снова шли по туннелям канализации, и, несмотря на окружающее зловоние, Пожар был рад, что выбрался из той часовни. Он не чувствовал там ни малейшего следа присутствия Императора. Он ощущал себя чужим в чужом месте.

В отделении снова было восемь солдат. Баррески, Палинев и Михалев спустились в канализацию через люк, и Гавотский объяснил им ситуацию, сообщив подробности невероятного союза с мутантами. Баррески, казалось, был испуган, но держал свое мнение при себе. Михалев, однако, неожиданно поддержал сержанта.

— Они могут помочь нам, — сказал он, удостоверившись, что Блонский не может его услышать. — Или мы убьем их и потеряем всякую надежду на успешное выполнение задания ради одной лишь догмы, правил, придуманных людьми, никогда не бывавшими на поле боя. Я спрашиваю вас, почему мы не можем воспользоваться их помощью?

Пожару очень хотелось ответить на этот вопрос. Ему отчаянно хотелось разорвать шинель, показать серую шерсть, которой обросло его тело и крикнуть «потому что ты не хочешь закончить так же!» Но умирать такой позорной смертью здесь и сейчас у него не было никакого желания.

— Как только мы спасем исповедника, — угрюмо сказал Баррески, — то сможем очистить эту мерзость лазерным огнем. Не так ли?

Звуки боя откуда-то снизу возвестили о приближении Анакоры. Ее вел сюда один из мутантов, еще сохранивших человеческий облик, но, очевидно, она сумела распознать его. Гавотский послал Палинева в нижние туннели найти Анакору, прежде чем она убежит, и убедить ее, что здесь им никто не угрожает.

С тяжелым сердцем они все слушали рассказ Анакоры о последнем бое Штеля.

— Я не должна была оставлять его, — вздохнула она. На что Блонский возразил, что, разумеется, должна была, потому что ей был отдан такой приказ.

Они все чувствовали себя так же тревожно, как Пожар в часовне — и, хотя было бы безопаснее отдохнуть здесь и идти к Ледяному Дворцу утром, Гавотский отклонил это предложение. Он также поставил условие, что Ледяных воинов будут сопровождать не больше двух мутантов-проводников — и для этой задачи были выбраны двое наиболее сохранивших человеческий облик и внятную речь.

Пожар шел за одним из них, думая, насколько уродливо выглядит это существо под своим синим рабочим костюмом.

Он почти предпочел бы компанию настоящего монстра. По крайней мере, тот не смог бы ничего скрыть. «В отличие от меня», подумал Пожар.

На полу часовни мутанты развели костер, в котором Ледяные воины подзарядили аккумуляторы своих лазганов. Также мутанты отдали им несколько подобранных где-то осколочных гранат и ножей, но больше ничего полезного у них не нашлось.

Пожар встревожился, заметив, что они слишком долго спускаются вниз по различным лестницам, перебираясь иногда в расположенные ниже туннели, но проводники уверили валхалльцев, что знают, куда идут, что лучший способ проникнуть в Ледяной Дворец — пройти под ним.

Они шли по очередному вонючему туннелю, хлюпая по грязной воде, когда Палинев велел всем остановиться.

— Слышите это? — спросил он. — Что-то впереди.

Они замолчали, стоя и прислушиваясь, и вскоре услышали и даже почувствовали — обычно застойные сточные воды текли под их ногами.

Что-то двигалось сюда — плыло сюда.

Мутанты отреагировали первыми, они повернулись, побледнев в ужасе, посмотрели друг на друга… и побежали. Один из них увернулся от Грейла, но второго успел схватить Баррески и припер к стене.

— Что это? — крикнул Ледяной воин. — Чего вы боитесь?

— Может быть, вы завели нас сюда специально? — процедил Блонский. — К этому?

Мутант лишь таращил глаза, хныкал и дергался в тщетных попытках вырваться из рук Баррески.

Внезапно из ближайшего бокового туннеля вырвалась волна сточных вод, а спустя секунду за ней последовало тело: зеленое, чешуйчатое, жилистое, ощерившееся зубами и покрытое многочисленными глазами. Чудовище прыгнуло в туннель, отскочив от стены, приземлилось на ноги, и сориентировалось с невероятной скоростью, заметив добычу.

А потом монстр бросился на них.

ШТЕЛЬ БЫЛ один уже почти час.

Он знал это по своему внутреннему хронометру, мучительно осведомлявшему его о каждой уходящей секунде. А еще — по каплям воды, этим проклятым каплям, тоже отмечавшим медленно тянувшееся время, падая раз в 2,4 секунды, всего уже 1416 капель.

478