Имперская гвардия: Омнибус - Страница 461

461

Однако первым заметил опасность Грейл: движение за холмом, на котором сражались Ледяные воины и культисты. Он лишь краем глаза увидел, как что-то мелькнуло, и не был уверен, что там вообще что-то есть. Но Баррески заметил его настороженность и перестал возиться с запчастями.

Некоторое время они наблюдали за темным силуэтом холма, но не увидели и не услышали ничего. В конце концов, Грейл жестами просигналил товарищу-танкисту, что собирается подойти и взглянуть поближе.

Грейл начал осторожно продвигаться вперед, а Баррески прикрывал его, держа лазган наизготовку. Когда Грейл поднялся на холм, то упал на живот и последние несколько метров преодолел ползком. Несколько минут он неподвижно лежал на вершине холма, оглядывая поле, по которому сюда шло его отделение, чувствуя, как мокрый снег попадает под шинель. Глаза валхалльца всматривались в каждую тень во тьме, пока он не убеждался, что это не угроза.

И оно появилось снова!

И опять исчезло: существо, покрытое серой шерстью, передвигавшееся странной волочащейся походкой. Грейл быстро обдумал варианты действий. Если это мутант, и он здесь один, тогда Грейл и Баррески с ним справятся. Будить остальных нет необходимости — да и пока они вернутся к челноку, мутант может уйти и привести других. Но если он не один? Если он здесь, чтобы заманить их в засаду?

Грейл подумал, что это вряд ли. Мутант явно старался двигаться как можно незаметнее.

Быстрым жестом предупредив Баррески, чтобы он оставался на посту, Грейл пополз вниз, за мутантом.

— ПОЛКОВНИК ШТЕЛЬ! Полковник Штель, сэр!

Штель встал раньше, чем открыл глаза, какое-то внутреннее чувство опасности предупредило его об угрозе. Прежде всего, он сверился с внутренним хронометром, судя по показаниям которого, он спал около трех часов. Бионический правый глаз был все еще слеп. Рядом стоял Палинев, вокруг начинали просыпаться остальные валхалльцы.

В отсеке пахло горелым, но Штель пока не мог определить источник запаха.

— Я слышал выстрел, — доложил Палинев, и Штель видел, что Гавотский, Блонский и Анакора тоже были разбужены выстрелом. Штеля неприятно удивило, что он выстрела не слышал, видимо, акустические устройства снова подвели его.

— Стреляли близко, — сказала Анакора, — Может быть, совсем рядом снаружи.

— И я не вижу Баррески и Грейла, — добавил Палинев.

Гавотский и Пожар взяли лазганы и подошли к открытому люку. Выглянув из люка, Пожар доложил, что снаружи никого нет. Секунду спустя он добавил:

— Нет, подождите… Вижу, кто-то бежит к нам. Кажется, это… это Баррески, а за ним Грейл. Похоже, они в порядке.

— Может быть, они решили пострелять по крысам, — предположил Михалев.

— Вряд ли, — сказал Блонский, — Думаю, солдат Анакора ошибается. Мне кажется, стреляли совсем не снаружи.

Все повернулись к нему, и Штель увидел, что Блонский держит в руках вокс-станцию, превратившуюся в дымящиеся обломки. Ее части расплавились, это от них шел запах гари.

— Ты думаешь…? — недоверчиво начал Палинев.

— Я думаю, — сказал Блонский, — что стреляли именно по этому аппарату, и стреляли здесь, в этом отсеке.

Баррески залез в люк и увидел, что семь пар глаз смотрят на него.

— Что случилось? — спросил он. — Кто-то стрелял?

— Мы хотели у тебя спросить то же самое, — сказал Штель.

— Ведь это ты стоял на посту, — добавил Пожар — Ты и Грейл.

— Ты никого не видел? — спросила Анакора.

Следом за Баррески в отсек вошел Грейл.

— Там что-то было, — сообщил он. — Думаю, еще один мутант. Я пытался преследовать его, но он ушел. Я не знаю, как это у него получилось, он двигался быстро, как молния.

— Значит, вы позволили мутанту увести вас от корабля? — спросил Штель.

Баррески решительно покачал головой.

— За мутантом пошел Грейл. Я поднялся на вершину холма, чтобы проследить за ним, но челнок я не упускал из виду ни на секунду. Никто бы не смог подойти к люку так, чтобы я его не увидел.

— Ты уверен? — спросил Штель, указав на остатки вокс-аппарата в руках Блонского, и Баррески побледнел, поняв, какой удар им нанесен. — Потому что если это сделал не чужак, значит…

— Один из нас предатель, — закончил мысль Блонский.

— Поосторожнее с такими выводами, — сказал Гавотский. — Не будем слишком поспешно делать заключения.

Но Блонский настойчиво возразил:

— Доказательства говорят сами за себя. Один из нас проснулся, увидел, что другие еще спят, и воспользовался возможностью уничтожить вокс-аппарат, нашу главную надежду выполнить это задание.

— Почему ты смотришь на меня? — закричал Пожар. — Я видел, ты смотрел на меня, когда сказал это! С тех пор, как мы сели в «Термит», ты только и делаешь, что критикуешь меня и сомневаешься в моей верности.

— Мне кажется, тебя больше интересует твоя личная слава, — сказал Блонский, — чем служба Императору. Я считаю это опасным поведением.

— Даже если это и так, — сказал Гавотский. — Это еще не значит, что Пожар виновен.

— Ты обвиняешь меня, — с яростью сказал Пожар, — потому что тебе самому есть что скрывать. А, Блонский? Что-то я не видел тебя, когда тот мутант набросился на меня. Что ты делал, когда погиб Борщ?

— Он сражался рядом со мной, — сказала Анакора. — Он участвовал в бою.

— Да? — недоверчиво протянул Пожар. — Тогда, возможно, стоит присмотреться к тебе. Как ты ухитрилась выжить на Астароте Прайм, когда вся твоя рота погибла? Да, я знаю об этом случае, Анакора. Я помню твое имя.

461