Имперская гвардия: Омнибус - Страница 235

235

Услышав вдалеке треск лазерных выстрелов, Лоренцо понял, что его отделение догнало добычу.

Майерс и Сторм первыми вернулись с охоты на гретчинов. Следом за ними пришли Доновиц и Армстронг.

— Как он? — спросил одноглазый ветеран, кивнув в сторону Малдуина. Наверное, он видел начало схватки и догадался об ее причине.

Дуган пожал плечами.

— Сложно сказать. Горячка прошла, так что, скорее всего, с ним все будет нормально. Лучше дать ему проспаться, глядишь, там и в голове прояснится. А что с гретчинами?

— Мы выловили их, — ответил Сторм, оскалив белые зубы. — Думаю, они уже ничего не расскажут своим зеленокожим хозяевам.

Затем из листвы вырвался комиссар Макензи, а за ним — гвардеец Бракстон.

— Что это были за крики? — с ходу выпалил офицер. — И кто бросил бомбу? Зачем мы как угорелые гонялись за этими чертовыми гретчинами, если какой-то идиот выдал нашу позицию всем оркам на планете?

— Мы не смогли предотвратить это, — сказал Дуган.

— Джунгли заглушили взрыв, — добавил Доновиц. — Полагаю, он был слышим на расстоянии, скажем…

— Мне без разницы, рядовой! — отрезал Макензи. — Вся операция пошла наперекосяк. Где Грейсс?

Обернувшись, он едва не подпрыгнул от неожиданности, когда сержант бесшумно возник у него за плечом. Комиссар перевел дух и вновь завел.

— Сержант Грейсс! Разве вы не можете поддерживать дисциплину среди своих бойцов? Бог-Император мне свидетель, многого я от вас не жду — но лучше бы я уже вел в джунгли орков. Они хотя бы подчиняются приказам!

Грейсс взглянул на Макензи так, будто тот был кислотным червем, которого сержант нашел на ботинке. Казалось, остальные катачанцы даже не шевельнулись, но секунда — и они уже обступили комиссара тесным кругом.

Никто из них не проронил ни слова, но что-то неуловимо изменилось.

Лоренцо поймал взгляд Бракстона. Валидианец не понимал, что происходит, но внутренним чутьем догадывался, что комиссар хватил лишнего. Побледнев, он инстинктивно встал спиной к спине с Макензи.

Макензи держал себя в руках, но Лоренцо заметил в его взгляде тревогу.

Сержант Грейсс первым отвел взгляд. Он отступил на полшага назад, и напряжение чудесным образом исчезло.

— Хорошая работа, парни, — рявкнул сержант. — Просто немного не повезло. Акулий Укус слетел с катушек, с этим ничего нельзя было поделать, но вы поступили правильно.

Грейсс никогда не рассыпался в похвалах — как правило, в них никто и не нуждался — поэтому Лоренцо понял, что предназначалась она не джунглевым бойцам. Макензи, хоть и выглядел раздраженным, все же предпочел держать язык за зубами.

Лишь когда Грейсс приказал Вудсу поднять связанного Малдуина, комиссар нарушил молчание.

— Что ты творишь, Грейсс? — злобно прошипел он. — Рядовой уже однажды выдал нас. Мы не можем позволить, чтобы это случилось вновь.

— Этого не повторится, — пообещал Грейсс. — Я присмотрю за ним.

Его тон не оставлял места для пререканий, но Макензи не уловил скрытый намек.

— Он болен и может быть заразным. Что мы можем здесь для него сделать?

— У вас есть в лагере лекарства, которые могли бы помочь ему?

— Нет, — твердо ответил Макензи.

— Тогда мы берем Малдуина с собой, — с такой же решительностью заявил Грейсс. — И он будет с нами, пока я сам не увижу, что для него уже ничего нельзя сделать.

— Думаете, вы сможете пронести его всю дорогу до логова воеводы и обратно? Вы твердо уверены, что он не проснется по дороге и не привлечет к нам орков? Нет, сержант. Нет, нет, нет. Хотя мне это самому не нравится, но я приказываю вам бросить рядового ради успеха задания!

— Извините, сэр, — сказал Вудс, который без особых усилий взвалил крупного Малдуина на плечи. — Но этот вопрос решать не только сержанту. Акулий Укус мой друг. Если вы хотите бросить его на съедение ящерицам и птицам, то сначала вам придется убить меня.

С этими словами Вудс вызывающе повернулся к ним спиной и зашагал в джунгли. Остальные катачанцы, не теряя времени, присоединились к нему. Макензи с надеждой обернулся к Грейссу, но, заметив на его лице злобную полуулыбку, принял единственно верное решение — впал в угрюмое молчание.

Марш продолжился.

Вечером на них напали.

Небо в просветах между листвой все еще сохраняло немного синевы, но с заходом солнца джунгли утонули в тенях. За день листья впитали много тепла, но теперь оно начало испаряться. Естественно, катачанцы были привычны к джунглевым ночам, они отлично видели в сумраке, чего нельзя было сказать о Макензи с Бракстоном — пару раз оступившись, гвардейцу пришла в голову мысль сделать факел.

— Ты хочешь привлечь к нам всех тварей в джунглях? — зашипел на него Грейсс. — И ослепить нас всех?

Они не слышали, как над ними собираются птицы. Это само по себе было необычно — по своему опыту Лоренцо знал, что подобные существа не могли с такой слаженностью слететься за столь краткое время.

Удары их крыльев походили на близящийся гром, хотя они доносились со всех сторон одновременно. Птицы в своей массе походили на грозовое облако, столь темное, что даже катачанцы ничего не могли сквозь него увидеть. И вдруг они подобно граду прорвались сквозь листья — но градины тут же превратились в вопящие и царапающиеся дротики из чистой ярости.

Лоренцо едва успел выхватить катачанский клык и прикрыть им лицо. Другой рукой он схватился за лазган и принялся очередями палить над головами товарищей. Казалось, будто воздух заполонили кружащиеся клинки, которые так и норовили оцарапать, порезать или клюнуть его плоть. Из-за бури черных крыльев Лоренцо едва мог прицелиться, но когда на него, вытянув когти, бросилась особенно здоровая птица, он не преминул воспользоваться возможностью. Вонзил ей штык прямо в сердце и мрачно улыбнулся, когда по его пальцам потекла теплая кровь. У Лоренцо не было времени, чтобы сбросить тельце, поэтому он еще раз выстрелил из лазгана и взмахнул им как дубиной, сбив по пути парочку небесных хищников. Мертвая птица соскользнула со штыка и с влажным шлепком хлопнулась ему на ботинок.

235