Имперская гвардия: Омнибус - Страница 1308

1308

<Ксефо?> — продолжил опрос Сеннесдиар. — <Вы наблюдали за генерал-майорами Реннкампом и Киллианом. Какие выводы вы сделали?>

<На мой взгляд, ни один из них не стремится незаконно захватить власть. Они строго соблюдают кадианский кодекс воинской чести. И они безропотно выполняют план миссии>.

<Им так и положено поступать>, — сказал Сеннесдиар. — <Пока это играет нам на руку. Отчаявшийся генерал последует нашим указаниям. Другие пойдут за ним по долгу службы. В конечном счете, они приведут нас в Дар Лак. Но как только мы войдем в туннели, у них появятся вопросы. Вопросы, на которые мы не должны отвечать>.

<Завеса будет поднята, магос>, — напомнил Армадрон. — <Они почувствуют наш обман. И даже если не почувствуют, истина все равно откроется. Мы не можем определить местонахождение «Крепости величия». В сообщении Ифарода говорилось…>

<Я прочитал копию этого сообщения, адепт>, — оборвал его Сеннесдиар. — <И хорошо запомнил его содержанием>.

Армадрон склонил голову:

<Примите мои извинения, магос>.

<Мне не нужны ваши извинения. Сейчас вы оба соберете наших инженеров. Я лично проведу церемонию. Так будет более убедительно. Гвардейцы не поймут, что мы исполним перед ними обычный ритуал благословения. Они увидят в нем нечто волшебное. Когда шарады закончатся и ритуал общения с Омниссией завершится, мы поведем их к нашей цели. Теперь ступайте. Живо!>

* * *

Вульфе зевнул и надвинул на глаза фуражку. Он лежал на настиле защитного кожуха гусениц. Сон все не шел, потому что он никак не мог расслабиться. Возможно, виной тому была пыль. Или он заболел, хотя еще не понял этого. Боль в мышцах не унималась. Она притупилась, однако осталась на краю сознания, не позволяя забыть о себе. Миркос и Сиглер готовили обед из мясных брикетов. Других продуктов не было. И хорошо, что их пока не заставляли пить очищенную мочу.

Интересно, доживут ли они до такого момента, когда моча снова станет атрибутом рациона, подумал Вульфе. Он считал, что Восемнадцатая группа армий была практически сломлена. Приподняв фуражку и осмотревшись по сторонам, он увидел, что другие танкисты тоже отдыхают на настилах и защитных решетках. Полк понес огромные потери. Десятая рота ван Дроя сократилась до пяти танков. «Врагодав» лейтенанта оставался в игре, но после смерти полковника их командир казался бессловесной тенью. Весс и его «Стальное сердце-II» вышли из битвы настоящими героями. Парень показал себя отличным командиром. Во время варп-перехода на Голгофу ван Дрой сделал хороший ход, повысив его до сержанта. Весс оправдал его выбор. У орочьей стены он взял свою долю вражеской брони. Хольц, похоже, неплохо освоился на «Старой костедробилке». Это было маленькое чудо, что он уцелел, когда так много других экипажей погибло.

Как говорится, новичкам везет. В любом случае, ван Дрой правильно сделал, что не повысил Хольца в звании. Парень, став командиром танка, мог погибнуть в первом же сражении. И конечно, Ленк тоже уцелел.

Во время битвы — точнее, после Красного ущелья — Вульфе не вспоминал об этом ублюдке. Тем и хороши сражения. В середине бойни опытный гвардеец мог достичь почти блаженного и миролюбивого состояния. Вульфе взглянул на танк Ленка, но не увидел членов экипажа. Наверное, они лежали в тени под днищем или спали, как его водитель Мецгер.

Он сел и, повернувшись, посмотрел на техножрецов. Те проводили в долине какой-то тайный непонятный ритуал. Вульфе видел схожие обряды, которые жрецы совершали над танками полка, и это священное действие почти не отличалось от них. Все жрецы и инженеры, прикрепленные к «Экзолону», были одеты в красные мантии марсианского культа. Склонив головы в молитве, они двигались по кругу, пели и издавали странные механические звуки, которые не смогло бы повторить ни одно человеческое горло. Некоторые из них несли в руках сенсоры, вращавшиеся взад и вперед. Они выпускали в воздух синеватый дым, висевший пеленой над их группой. Дым медленно по спирали поднимался вверх, хотя ветра не было. Воздух казался густым от жары. Вульфе посмотрел на высокие пики красных Ишварских гор. У ближнего края на востоке они вздымались так высоко, что прокалывали своими клыками животы багровых туч.

Почему все здесь напоминало ему орков? Наверное, потому что скоро он снова увидится с ними. Двадцать минут назад ван Дрой сообщил об этом по воксу. Армия орков приближалась к ним с запада. «Часовые», оснащенные сильной оптикой, уже заметили их со склонов холмов. Через полтора часа они подойдут к долине, и сражение вспыхнет с новой силой. Если только де Виерс не возобновит позорное бегство. Или он все же вспомнит о чести и поведет их в бой?

Вульфе предпочел бы сражаться. Он уже смирился с тем, что никто из гвардейцев не улетит с Голгофы живым. Офицеры все еще болтали о поисках пропавшего танка Яррика. Они возлагали надежды на техножрецов — на их сигнал об эвакуации. Жрецы отвечали, что подъемник прилетит за ними только в нужный момент. По крайней мере, так он понял их слова. Вульфе не думал, что все закончится легко и быстро, но мысли о смерти не злили его. Он всегда знал, что погибнет на службе Императору. А если умирать, то в бою. Разве можно придумать лучший способ?

Нет, сказал он себе, смерть на Армагеддоне была бы предпочтительнее. Там, по крайней мере, он мог бы погибнуть, защищая Святую Терру, а не выискивая брошенный ржавый танк. Конечно, любое сражение против орков — это благое дело. Если он умрет сегодня, так тому и быть. Он встретит свою судьбу, не пряча взгляда.

1308