Имперская гвардия: Омнибус - Страница 1197

1197

— … Ганлику не очень-то помогли, а? Нет уж, спасибо.

Экзертраксис снова заговорил, и внимание Банника вернулось к происходящему в палатке.

— Хм… — произнес атраксианец. — Ладно… Как вы уже знаете, мы должны атаковать районы улья Мерадон, расположенные на поверхности.

— Так каковы приказы полностью? — спросил Кортейн.

— Смотрите сами.

Банник взял документ и прочитал вслух:

— «Найти и уничтожить сверхтяжелый шагоход орков [титан//класс 3], обозначенный как гаргант». — Тут ничего нового, — сказал он. — «Уничтожать внеплановые цели по возможности. Захватить и удерживать цех Альфа-143. Ожидать подкрепления». И все? Мы не должны будем связаться с остальными силами армейской группы? И сколько мы должны держаться там? — спросил Банник, передавая документ другим офицерам в палатке.

— Пока нас не сменят, — твердо сказал Экзертраксис.

— Это значит, пока нас всех не перебьют, так? — уточнил Банник.

Они с Кортейном стояли на холме над лагерем, воспользовавшись возможностью размять ноги, и смотрели на суету в лагере внизу. Экипажи готовили танки к бою, пополняя запасы горючего и боекомплект с буксируемых платформ. Тягачи с платформами должны были на время боя остаться здесь под охраной пустынных воинов и ожидать дальнейших приказов. На лицах их водителей явно читалось облегчение, как бы ни старались они его скрыть.

— Возможно, — ответил Кортейн. — Не буду тебе врать. Мы должны будем отвлечь на себя орков и их колдуна, пока главные силы нанесут удар с фронта. Если нам не повезет, мы все погибнем. Что ж, это война, — он пожал плечами и слегка улыбнулся. — Боишься что ли? Я бывал и в более опасных переделках. Да ты сам на этой неделе сумел снова обмануть смерть. Похоже, это становится привычкой.

— Может быть, предсказание таро Форкосигена говорит правду, — сказал Банник, наблюдая за техноадептом, проверявшим вооружение «Гибельного Клинка». Лейтенанта вдруг охватило тяжкое предчувствие при воспоминании о читающих устройствах таро с одинаковыми раскладами на экранах. — Может быть, я действительно принесу гибель «Марсу Победоносному».

— «Марс Победоносный» очень стар, настолько, что нам и представить трудно, — сказал Кортейн, глядя куда-то в пустыню. Сейчас они чувствовали себя ходячими мертвецами и с трудом могли смотреть друг другу в глаза. — Но ничто не вечно, однажды подойдет к концу даже его долгая жизнь. А для нас сейчас важнее всего сосредоточиться вот на чем: всадить пару лорелейных зарядов в потроха орочьего титана и поджарить этого чертова колдуна. После этого командование сможет разобраться с остальной армией орков и этим их псайкерским устройством. Беспокоиться о собственном выживании будем потом. И что бы ни случилось, не подставляйся и не теряй голову, и все будет в порядке.

Банник уже начал думать, что привык к Кортейну, его безупречным моральным качествам, исключительному чувству долга, командирской уверенности, сочетавшейся с заботой о подчиненных, его точности и сметливости, но сегодня с Кортейном было что-то не так.

— Сэр, вы думаете, что вам не пережить этот бой?

Кортейн обернулся и мрачно посмотрел на него. Банник уже испугался, что произнес нечто не подобающее, но Кортейн, помолчав, повернулся обратно к пустыне, где уже наступала ночь.

— Брасслок сказал мне, что машины знают… Знают, когда приходит их срок. Незадолго до того, как его похитили, он сказал мне, что «Марс Победоносный» готовится умереть. На барже он очень злился, когда пришел приказ высаживаться немедленно. Брасслок хотел дать время машинному духу «Марса» подготовиться, хотел помолиться вместе с ним…

— И вы считаете, это правда? «Марс Победоносный» знает? — спросил Банник.

Кортейн пожал плечами.

— «Марс Победоносный» защищал меня последние тридцать лет. Все, что он делает, невозможно объяснить простым нажатием кнопок.

Банник, вспомнив о шестеренке с аквилой на своем амулете, кивнул.

— Когда-то я был далеко не таким верующим человеком, — признался он. — Я не верил, что Император действительно наблюдает за всеми нами.

— А теперь веришь?

— Не до конца, хотя, несомненно, больше, чем раньше. Но мне трудно поверить, что машина может быть способна на духовный подвиг, какой бы древней она ни была, и как бы ни был силен ее дух. Такие суеверия — для кабальных рабочих и техножрецов. Наш бог — Император, а не Омниссия, но если я смог изменить свой взгляд на одно… — он содрогнулся, вспомнив громадный рычащий «Гибельный Клинок», словно бы изучающе смотревший на него, — … то смогу поверить и в это.

Вокс-передатчик в респираторе Кортейна издал треск, статические помехи все еще мешали связи.

— Кортейн! Кортейн, прием! — это был Базильяк, командир «Атланта». Сквозь помехи в его голосе слышалась паника.

— Что случилось?

— Валле, сэр! Это Валле… Зеленый огонь! Его голова взорвалась, сэр! Это… Святой Трон, он мертв, сэр… — голос заглушили чьи-то крики и шипение огнетушителей.

Кортейн отключил вокс.

— Ты слышал, Банник?

— Да.

— Проклятый орочий колдун…

Кортейн снова включил передатчик.

— Базильяк, никому об этом ни слова. Если сболтнешь еще хоть кому-нибудь, я тебя сам расстреляю.

Он поправил настройки вокс-передатчика.

— Эппералиант? Эппералиант, прием.

— Сэр? — отозвался голос связиста.

— Ты просил астропата Валле отправить сообщение? — спросил Кортейн.

— Нет, сэр, а что?

— Тебе не известно, не пытался ли он сам связаться со штабом?

1197