Имперская гвардия: Омнибус - Страница 1184

К оглавлению

1184

Мучительно медленно «Химера» выбиралась на твердую землю, а Ганлик все еще держался.

— Коларон.

Его имя, произнесенное ясным голосом, заглушившим даже яростный рев калидарской бури, заставило Банника вздрогнуть так, что он едва не выпустил руку Ганлика.

Он резко повернул голову. Там, прямо в воздухе, будто не замечая бури, стоял Тупариллио, не изменившийся с того самого дня, когда Банник видел его в последний раз — когда Банник убил его.

Призрак исчез, когда скрежет раздираемого металла разорвал воздух. Один из поручней внезапно не выдержал и оторвался. «Химера» резко дернулась, трос натянулся. Оторвавшийся кусок металла пролетел мимо, едва не попав в лицо Баннику, которого сбросило с «Химеры». Лейтенант упал в пыль, и его немедленно начало затягивать. Ощущение было такое, будто ноги увязли в застывающем камнебетоне.

Рука Ганлика соскользнула с троса.

Банник решил разрезать трос, связывавший их.

Он потянулся за ножом на поясе, но сейчас зыбучие пески стали затягивать особенно сильно, стремясь заполнить пустоту, оставшуюся после вытащенной БМП, и Банник провалился уже по грудь. Добраться до ножа он уже не мог. Тщетно он пытался дотянуться до «Химеры», но его пальцы соскользнули с борта БМП.

Он провалился еще глубже.

Руки уже затянуло, песок доходил до самого подбородка.

Песчинки мелькали перед его очками, словно спеша наперегонки убить его. В конце концов, Банник, не в силах выбраться из зыбучих песков, поддался панике. В вокс-наушнике не было слышно ничего кроме злобного рева магнитосферы Калидара.

Зыбучие пески затянули его во тьму.


Эппералиант спрыгнул с центрального трапа на командную палубу, с его защитного снаряжения сыпался песок. Связист развернул шарф, защищавший лицо, снял защитные очки и респиратор, и вдохнул спертую душную атмосферу внутри танка, словно это был свежий горный воздух.

— Экзертраксис в безопасности, сэр, — доложил он. — Валле помог ему, теперь капитан распевает молитвы, как священник.

— А «Леман Русс»?

— Его вытащили, сэр. Едва успели, но, к счастью, обошлось без новых потерь.

— Если не считать Ганлика и Банника, — сказал Кортейн.

— Боюсь, что они пропали без вести, сэр, — ответил Эппералиант.

Кортейн выпрямился на своем сиденье. Экипаж «Марса Победоносного» потерял уже трех человек, а Форкосиген на грани безумия. Скверно. Совсем скверно.

Он нажал кнопку на трубке вокс-передатчика.

— Внимание! — закричал он, надеясь пробиться сквозь рев бури. — Говорит Кортейн. Я принимаю командование. Приказываю каждой машине регулярно выходить на связь каждые десять минут, пока мы не выйдем из котловины. Всем следить за своими товарищами по экипажу или отделению. Если кто-то начнет вести себя странно, немедленно связать его, невзирая на звание. Водителям сменяться каждые три часа. Эти меры выполнять неукоснительно, пока я их не отменю. Приготовиться двигаться дальше.

Кортейн отпустил кнопку.

— Эппералиант, повтори передачу этих приказов лазерными импульсами и сигнальными фонарями. Я хочу, чтобы они дошли до всех машин колонны.

— Да, сэр.

Пока Эппералиант передавал приказы, Кортейн смотрел на приборы, глубоко задумавшись. Ганлика и Банника больше нет. Глубоко вздохнув, он выпрямился на сиденье. Скорбь по погибшим подождет. Надо выполнять задачу.

— Аутленнер, — приказал он, — выводи нас отсюда.

ВСТАВКА

Император не прощает грехи легко. Милосердие — не Его сфера. Те, кто лишился милости Его, должны долго и тяжко трудиться, чтобы вернуть ее…

Есть один грех, который оскорбляет Императора больше прочих, и это — нарушение долга. Отказываться исполнять долг, который Император назначает нам всем, есть самое вопиющее из всех греховных деяний. Поступать так означает не только вечное проклятие для самого грешника, но из-за каждого человека, уклонившегося от назначенного ему долга, этот долг падает более тяжким бременем на тех верных, что внимают зову Императора. А из-за этого возрастает опасность для всех. Для одного отдельно взятого человека она, возможно, будет возрастать не сразу и понемногу, капля за каплей, но помните — однажды эти капли наполнят океан!

Да будет вам известно, что Император бесконечно любит тех, кто служит Ему, что всецело следовать путем Императора и довериться Его божественной воле в том, какой долг вам надлежит исполнять — есть величайший акт веры, который только может совершить человек. Нет греха столь тяжкого, нет преступления столь непростительного, чтобы нельзя было стереть это пятно, трудясь во имя вящей славы Повелителя Человечества. Для вас, вырванных из тьмы усилиями лорда Соляра, вас, столь долго лишенных света нашего Господина и Спасителя, есть лишь один выбор:

Служить, служить, служить!

...

ВСТАВКА

...

Температура плавления лорелея 1137 градусов. Будучи расплавлен, он очищается сначала вручную удалением шлака с поверхности, после — на центрифуге. Процесс повторяется, пока уровень чистоты лорелея не превысит 99 %. Жидкий лорелей быстро охлаждается, и из него формируются гранулы. Быстрое охлаждение предотвращает формирование кристаллической структуры, которая сообщает лорелею его психоактивные свойства, таким образом, в виде гранул его можно безопасно транспортировать в другие центры производства. После доставки гранулы переплавляются, проходят психоочистку, после чего лорелей может быть отлит в желаемой форме. В этом случае ему позволяют остывать очень медленно — более года может занять формирование наилучшей кристаллической психоматрицы, пригодной к использованию в святых Орденах Имперской Инквизиции, Схоластике Псайкана и библиариумах Адептус Астартес. Лишь тогда изделие несколько раз проверяется и перепроверяется, благословляется и освящается, прежде чем быть допущенным к использованию в тех целях, для которых оно предназначалось.

1184