Имперская гвардия: Омнибус - Страница 1105

1105

Голлф оказался настоящим открытием. Он ловко крутился вокруг твари, используя тесное пространство снарядного погреба к своему преимуществу. Существо атаковало малорослого дикаря кривым клинком, но Голлф увернулся, и клинок застрял в снарядном стеллаже. Голлф выкрикнул тот самый пронзительный боевой клич, который Банник слышал на командной палубе, и, держа штык двумя руками, как меч, всадил его в грудь твари. Дьявольский призрак откинул назад голову, испустив ужасное шипение, когда Голлф провернул штык в ране.

Банник открыл огонь. Лазерные лучи вонзились в тварь, в воздухе раздался треск. Существо взвыло, рухнув на колени.

Голлф шагнул назад, от его дыхания в воздухе шел пар. Он уронил штык, прижав к груди руки, обожженные холодом.

Банник вошел в снарядный погреб. Тварь словно растворилась, тени как будто прятались еще глубже, пока не осталось лишь отвратительное одеяние из человечьей кожи и кривой нож.

— Эппералиант, как обстановка?

— Противник исчез так же быстро, как появился. Думаю, это все.

Банник спрятал пистолет в кобуру и взял дикаря за руки. Руки были синими от холода и почернели там, где прикасались к металлу штыка.

— Надо обработать, — сказал Банник.

Маленький дикарь удивленно посмотрел на него, дрожа от холода.

— Тебе больно. Больно от холода.

Голлф кивнул.

— Да, больно. Холод жжет.

Банник заглянул в аптечку на переборке. Нанеся мазь на ожоги, он дал Голлфу дозу обезболивающего и перевязал ему руки.

— Ты хорошо сражался.

— Я сражаться. Я воин. На родине я быть великий воин. Я… — дикарь замолчал, подыскивая слово. Пробормотав что-то на своем щебечущем языке, он сказал: — Я защитник деревни. Чемпион.

Банник посмотрел ему в глаза.

— Тогда почему ты позволил Васкигену бить тебя?

Голлф опустил взгляд.

— Он не враг. Не по Закону. Только старейшина разрешить. Здесь нет старейшин.

— Второй заряжающий Голлф, слушай меня. Здесь, на борту этого танка я старейшина. Я здесь командую. Понятно?

Голлф прищурился, задумавшись.

— Но ты не старейшина.

— Здесь я старейшина.

Голлф наморщил лицо.

— Да, — сказал он настороженно.

— И я говорю — никогда больше не позволяй Васкигену ударить тебя снова. Да, он не враг, но если он будет бить тебя, ты можешь остановить его. Я сказал ему не бить тебя, и если он меня не послушает, пусть отвечает за последствия. Ты меня понял?

Лицо Голлфа дернулось. Он почти улыбнулся.

— Да.

— Хорошо, — Банник повернулся, чтобы уйти, но тут ему пришла в голову еще одна мысль.

— Но ты ни в коем случае не должен убивать его. Ты понял? И ты должен выполнять его указания. Ты должен учиться, Голлф.

Голлф теперь по-настоящему улыбнулся и неуклюже отсалютовал.

— О, я не убивать. Не убивать его, сэр. Я хорошо учиться. Голлф не дурак.

Банник отсалютовал в ответ.

— Надеюсь, что так.

Возможно, все-таки удастся сделать настоящий экипаж из этой странной разношерстной шайки. Поднявшись обратно на командную палубу, Банник прикоснулся к амулетам и тихо произнес благодарственную молитву. Ханник был прав. В конце концов, Император и Омниссия лучше знают, что им нужно.

Наконец наступил рассвет. С первыми лучами солнца стала доступна и вокс-связь. Банник приказал выводить танк из укрытия и провести перекличку. Выживших оказалось куда меньше, чем погибших.

Банник пошел проведать Меггена, который очнулся и был очень бледен, но больше не кричал.

— Худшее уже позади, Мегген.

Первый наводчик кивнул.

— Да, сэр. Сэр?

— Что?

— Как бы там ни было, вы хороший офицер. Вы изменились, стали более уверенным. Никогда не думал, что из того тощего парнишки что-то получится, да и Кортейн так не считал. Но мы оба ошибались.

— Отдыхай, Мегген. Не разговаривай. Эти раны не смертельны. Справишься с болью и будешь в порядке.

— А чувствую себя, будто умираю, сэр.

— Ты не умрешь.

— Болит так сильно, что почти хочется умереть.

Банник улыбнулся ему и вернулся на свой пост.

Их ждало то же зрелище, что и днем раньше: следы боя, отметины выстрелов, разбитые машины, но никаких признаков людей или ксеносов, ни живых, ни мертвых. Заря была ясной и золотистой, свет дня словно смеялся над ужасами ночи. «Гибельный Клинок» выехал из города, сопровождаемый уцелевшими пехотинцами, солдаты радостно кричали каждый раз, когда из укрытия выбирался еще один отряд выживших, присоединяясь к ним.

Громче всех они приветствовали «Дар Войны». Поврежденный в бою титан, хромая, присоединился к группе. Принцепс Гонзар приветствовал танк, выражая облегчение, что они выжили в этом бою.

Из пяти сотен человек, высадившихся на Агриту, лишь семьдесят девять пережили эту ночь. Они не говорили о тех, кого забрали ксеносы.

Банник, как старший по званию, приказал готовиться к отбытию с планеты. Ловушка Сашеллы так и не сработала. И причину этого они вскоре обнаружили, когда съехали с шоссе, направляясь по объездной дороге обратно к зоне высадки. Там, где раньше на обочине было три распятых трупа, теперь трупов было много. Пять «Валькирий» были уткнуты носом в землю, погрузившись в шлак по самые турбины двигателей. Их широкие крылья превратились в стенды для ужасного искусства эльдар. Самым заметным из всех мертвых тел был труп, изуродованный до полной неузнаваемости, пронзенный десятком сияющих лезвий, со вскрытой грудной клеткой и выставленным напоказ сердцем. Если бы не позолоченная броня, оставшаяся на ногах трупа, Банник не опознал бы в нем инквизитора Сашеллу.

1105