Имперская гвардия: Омнибус - Страница 1081

1081

— Ты не побежишь пред лицом врага, гвардеец. Где твое лазружье?

Последние слова утонули в бешеном визге раздираемого на части металла, за которым последовал пугающий свист вырывающегося из пробитого корпуса воздуха. В руках комиссара Леминканена внезапно появилось лазружье. Смертельный луч пролетел около уха Хартума, когда он запрыгнул в капсулу, одним движением ударив по инкрустированной рунами кнопке, закрывавшей герметичную заслонку. Трясущимися от страха руками он рванул рычаг.

Куски корабля бились о капсулу, когда она вылетела из полуразрушенного остова транспортника. Дикое ускорение не давало крови Флоскана добраться до мозга, и он вырубился.

* * *

Когда он очнулся, абсолютная тишина в тесной капсуле пугала. Даже дыхание Флоскана казалось неестественно громким. Он подтянулся к маленькому иллюминатору и выглянул наружу.

Если там что и было видно, так только обломки кораблей, дрейфовавшие между ним и звездами, и заставлявшие их мигать. Флотилия была уничтожена, а вместе с ней и Аврелийский Девятый полк. И ни следа кораблей орков.

Гвардеец Хартум откинулся на спинку кресла, неспособный вынести открывшийся вид.

Аврелия, родная планета Флоскана, была сельскохозяйственным миром. Он пошел служить в новообразованный полк имперской гвардии добровольно, надеясь на перемены и приключения. Теперь, когда он их нашел, хотелось спокойной жизни на ферме. Само собой, он твердо верил в Императора, но теперь даже Он не мог помочь. Он был один и потерян. Спасения ждать было неоткуда. Флот даже не знает, где флотилия вышла из Варпа. Капсула продержит его в живых пару дней, а потом…

Лучше бы умереть вместе с товарищами.

В отчаянии, стыдясь своего побега, Флоскан закрыл лицо руками и выплакался. Потом он взял себя в руки. Он же имперский гвардеец, сказал он себе. Император ждет от него храбрости, неважно, насколько все плохо. Он решил встретить смерть спокойно. Вдруг какое-то трепетное любопытство привлекло его к иллюминатору. Он чувствовал себя обязанным снова взглянуть на бездну, что станет его могилой. Так он и сделал. Вздох вырвался из его груди, а челюсть отвисла.

Под ним была планета.

* * *

Сердце Флоскана Хартума бешено колотилось, мысли теснились в голове. Атмосфера планеты может быть ядовита, на ней могут быть смертельные ужасы — или же это возможность выжить, пускай даже он будет навсегда отрезан от человечества. Она была прекрасна, с ослепительно голубыми океанами и сверкающими белыми облаками.

Капсула могла уже лететь к планете, или вращаться на ее орбите, но, судя по всему, она лежала на курсе, который вскоре вывел бы сияющий мир из зоны досягаемости. Хартуму пришлось действовать быстро. Он изучил простые системы управления. Спасательные капсулы были сделаны из дешевых материалов и в огромных количествах, и лучше всего для их описания подходило слово «сляпанные». Тренировка Флоскана по их использованию длилась чуть дольше двадцати минут, и он едва знал, что делать. К счастью, там мало чего было понимать. Не было сияющих иконок и сверкающих рун, которые украшали бы более тонкое оборудование. Вместо этого там была врезанная в панель управления простая молитва Императору:

Заботливый Ужасающий, помоги мне в трудный час!

Могучий Ужасающий, помоги мне в трудный час!

Бешено бормоча молитву, он взялся за рычаги управления. Гироскоп взвыл, разворачивая капсулу так, чтобы ее уродливый нос был направлен на светящуюся планету. Слабый ракетный двигатель снова заработал, расходуя ничтожный запас топлива. Флоскан полетел, вращаясь, сквозь атмосферу планеты.

* * *

Несмотря на то, что это был единственный способ посмотреть наружу, Флоскан отодвинулся от иллюминатора, когда началась тряска. Он не был уверен, что стеклит выдержит жар, вызванный трением об атмосферу.

Топливо вскоре закончилось, и двигатель заглох. Спасательная капсула должна была бы приземлиться на планету автоматически, но, как и все в ней, нужные системы были в зачаточном состоянии — спасение потерпевших поражение гвардейцев вряд ли стояло высоко в имперском списке приоритетов, так что Флоскан почувствовал, что что-то не так. Его, пристегнутого к креслу, швыряло по всей капсуле. К тому же, внутри стало невыносимо жарко, и он пожалел, что не выключил двигатель пораньше. Он вошел в атмосферу на слишком большой скорости. Внешняя оболочка капсулы должна была собирать тепло и отваливаться кусками, удаляя его, но насколько она была толстой? Когда она закончится, он зажарится заживо. Тряска стала настолько сильной, что Флоскан снова отключился.

Когда он вновь открыл глаза, незнамо через сколько времени, все вокруг было спокойно. Его лицо овевал ветерок. Слышалось далекое чириканье, крик какого-то неизвестного животного.

Он приземлился.

Кресло вырвало из креплений, и он лежал лицом на панели управления. Отбросив ремни безопасности, он ощутил боль в распоротой щеке. Машинально глянул на датчик над покореженной панелью. Тот показал, что атмосфера планеты пригодна для дыхания, но Хартум уже знал это, поскольку и так дышал местным воздухом. Очевидно, капсула раскололась от удара. Сквозь зияющую щель был виден свет.

Его конечности словно налились свинцом, и было трудно двигаться, так что он испугался, что у него какие-то внутренние повреждения. Он несколько раз ударил по инкрустированной рунами кнопке, которая должна была открыть люк, но тот, видимо, застрял. Затем он попытался открыть люк вручную. Оправа была искорежена, и ему это не удалось.

1081